— …Здесь, просто на язык просится — планирование войны не на один, а на два года. В сорок первом году немцы доходят до линии «Ленинград-Смоленск-Киев-Крым и останавливаются там — на линии Днепра, до весны. За это время они там закрепляются, отбивают на удобных позициях неизбежные советские наступления — обескровливая Красную Армию, подтягивают коммуникации — используя местную дармовую рабочую силу в вышиванках, перешивают на европейскую колею железные дороги, создают многочисленные вспомогательные воинские формирования из местных коллаборационистов, вкупе с сепаратистами и националистами — таких будет, больше чем достаточно… Вылавливают партизан и налётами авиации из Крыма парализуют промышленность Донбасса и юга России — вплоть до Сталинграда и Баку. ПВО то у нас, хреновенькое!
— Да, — подтвердил из зала какой-то шибко сведущий, — не сравнить, хотя бы с английской — времён «Битвы за Британию». У наглов уже системы «раннего оповещения» — радары были, а у нас — бабы с телефонами да ракетницами на крышах дежурили!
— Благодарю, коллега! …Ну, а с весны новое наступление — до линии Архангельск-Нижний Новгород-Астрахань. Хотя, уже со взятием Москвы, у нас начнутся ТАКИЕ(!!!) логистические проблемы — не говоря уже про политические и идеологические…
Нарком обороны с безнадёгой махнул рукой:
— Как говорил коллега Сталин: «…Мы его прос…али!» — государство, в смысле.
Постояв с кислой рожей, Нарком обороны продолжил убивать настроение у коллег-попаданцев:
— Кстати… Вполне возможно для Гитлера и его генералов и, за первый же год, всё за нас решить. Помните, была такая «альтернативка» за немцев: главный удар не по центру — на Москву, а на севере — на Ленинград… Так там, наши перспективы вообще «кислы»… Взяв Ленинград и соединившись с финнами, немцы — снабжаясь через Финляндию и по Балтийскому морю, могли бы начать операцию «Тайфун» в более благоприятных условиях…
После кратковременной — траурно звенящей похоронным колоколом тишины, Вождь спросил:
— Хотя, я думаю, коллэги знают — но всё же… Скажите ещё раз, товарищ Ворошилов, почэму так? Почэму, мы обречены так нэудачно дебютировать? Вынося за скобки, конечно «раскулачивание» и, отстрел военных и научно-технических «гениев»?
— Как всегда, главная проблема — «человеческий фактор»! Во всех бедах «у нас» принято обвинять… Хм, гкхм — лично товарища Сталина…
Упомянутый «виновник» сделал знак — типа, не дрейфь, правдоруб!
— …За ним «строем» идут «тупые» советские маршалы — во главе которых, стоит ваш покорный слуга. Гораздо реже всуе поминают высший, средний и низший комсостав. Младшие командиры и рядовые красноармейцы в виновниках такого плачевного «старта», не поминаются вовсе! Как жена Цезаря, которая — «вне подозрений»…
Ворошилов, обвёл просветлённым взглядом весь зал:
— А ведь это неправильный подход и, так мы с вами, никогда до истинных причин не доберёмся! Армия строится именно СНИЗУ(!!!) до верха и, те самые «средние и высшие командиры», а за ними и маршалы — не с Марса к нам прилетают и не из светлого будущего (как в данном случает), телепортируются… А, годами и десятилетиями, выращиваются именно из простых солдат и унтер-офицеров.
— «Армией командую я и сержанты» — говорил Жуков, — какой-то военный с орденом «Красного Знамени» на груди, — а с сержантами, даже я ещё немало намучился — в 70-ых… Большая редкость в Советской Армии хороший сержант!
— Поменьше бы стреляли военных специалистов, глядишь — поменьше бы пришлось «выращивать»…, — бубняще раздалось в полной тишине из зала.
— Ээээ… Давайте разберёмся, кого нам пришлось «стрелять»! — протестующе возопил Маршал, — если Вы ещё про старых царских военспецов — то они и, при царе-батюшке не особенно то, блистали! Вспомните Русско-Японскую, вспомните Германскую… Вы думаете, коллега, такие «специалисты» — Гудерианам с Роммелями и, Манштейнами в купе, хвост накрутят?! Сильно сомневаюсь, сильно…
Военный, в котором лишь Вождь признал Владимира Кириаковича Триандафиллова, встал и попросил слово с места. Получив его, он:
— Уважаемые коллеги! Российская Имперская военная «машина», была устроена таким интересным образом, что любому офицеру (имеющему определённые моральные качества и известную ловкость), почти ничего не стоило всю жизнь и тем более — всю войну, просидеть в тылу на «тёпленькой» должности. Громоздкость российской бюрократии — «притча во языцех» и военная бюрократия ничем не лучше гражданской! Больше половины русского офицерства, не говорю уже про русское дворянство в целом, были именно тыловиками! Кадровые боевые русские офицеры были убиты или искалечены ещё в первые два года мировой бойни, их места в русской армии заняли не выдвинувшиеся в боях унтеры из солдат (последние в Царской Империи был поголовно неграмотны), а «новоделы» из более-менее образованных разночинцев и нигилистирующей интеллигенции… А наши «герои тыла» усидели!
— …Потом пришли очень серьёзные ребята — большевики и, недолго думая — железной рукой, за шиворот вытащили их изо всех щелей! И, бестрепетно попирая все общечеловеческие ценности, ставили «военспецов» на командные должности — под присмотром комиссаров в кожаных куртках и огромным «маузером» на боку. Конечно, даже такой — но имеющий специальное военное образование офицер и кое-что помнящий из того, чему его учили в военном училище и в Академии Генерального Штаба, по любому лучше — чем простой московский, к примеру, слесарь (или — луганский, как реципиент коллеги Ворошилова, не в обиду будет сказано) и, 5-ти миллионная Красная Армия была создана! Мало того — она победила, вопреки всему! Ну и, какой у них мог оказаться к сорок первому году «боевой опыт»?! Опыт поимки атамана Зелёного, что ли?!
— Опыт разгрома Колчака и Деникина, если что…, — заступился за честь красных командиров кто-то.
— Колчак был при царе и «временных» адмиралом и в войне на сухопутье разбирался не более, чем африканский эфиоп в особенностях формирования пакового льда! — это вставил моряк-военмор, в званиях которых, мало кто из присутствующих разбирался. — Начальник его штаба — Лебедев, лишь при «Временных» получил чин полковника — «стратег» ещё тот! С Деникиным, конечно, немного посложнее — но и, здесь…
Вождь, волевым решением прервал начинающийся срач на тему противостояния белых и красных:
— Коллэги! Ми с вами, мать вашу, не в сэдьмом году а в двадцать сэдьмом… Исправим историю с фашистами и, тогда быть можэт — нам «поручат» за белых или красных разгрэбать!
Немного поржали и, Ворошилов, при всеобщем внимании продолжил:
— Конечно, я немного утрирую и, среди красных военспецов нередко встречались хорошие, талантливые командиры… Но, значительная часть из них, нам «досталась» в уже преклонном возрасте (генералитет у последнего Николая напоминал «Дом призрения») и «оптимизировалась» естественным путём. Ещё одна немалая часть, после окончания Гражданской Войны, была ликвидирована Троцким и его компанией — не желавшим делить «славу победителей» с буржуазными военспецами. А кто-то, да! Так или иначе, попал «под замес» — по делу или безвинно…
— Однако, вернёмся к главному — хотя и, невольному «виновнику» всех наших бед — простому советскому призывнику… Призывной «материал» определяет лицо всей армии. Что за «лицо», какого призывника (не говорю уже про лиц призванных по мобилизации уже после войны), мы видим у нашей РККА образца 22 июня 1941 года?
— Это, по большей части, двадцатого или чуть позже года рождения, сельский паренёк (ну, или из семьи, которая совсем не так давно перебралась в город из села), с четырёхлетним образованием. Конечно, могу ошибиться — но Сухомлинские и прочие Макаренки, в сельской местности у нас отмечены не были… Поэтому, я с большой долей уверенности могу утверждать — что даже «четырёхлетним», их образование можно назвать лишь с очень большой натяжкой. Лица же более старших возрастов, призываемые после объявления мобилизации, чаще всего могли похвастаться только умением по складам читать и коряво писать — полученным ими по программе ликвидации неграмотности, так называемого «Ликбеза».