Ведь тогда, много-много лет назад, в подъезде, он меня точно так же страстно целовал. Казалось, без моих губ он задохнётся, умрёт от горя. Но… тогда мне так казалось, и я готова была на любые его условия.
К сожалению, условие было только одно – не люби меня.
Пользуйся мной, но не люби.
- Максим, - выскользнула я из его рук. – Поехали. Там будет ещё лучше.
В его взгляде проскользнуло удивление, он растерялся, но позволил мне усадить его на сидение и даже закрыть дверцу машины.
Через несколько минут мы ехали по загородной дороге в сторону базы отдыха, в которой предположительно отдыхали на этих выходных друзья Максима.
Сам Максим несильно понимал, куда вообще я еду. Он трезвел или, по крайней мере, старался выглядеть более трезвым. Пьяные глупости не говорил. И за пятнадцать минут задал лишь пару вопросов. Первым из них был, как давно я обучилась вождению. И второй, почему при такой великолепной технике вождения, до сих пор не приобрела собственное авто.
- Денег жалко. Вот и не покупаю, - сухо ответила я.
Он замолчал. Я думала, уснул. Нет. Сидит, смотрит на дорогу. Тогда не выдержала и спросила:
- Макс, почему ты так много пьёшь?
- Так получается.
- Мне твою маму жалко. Она надеялась, что когда ты вернёшься, будешь ей защитой и поддержкой. А в результате… Сегодня она плакала, сидя у нас на кухне. Она и раньше плакала, ещё до твоего возвращения но, то были другие слёзы. И их причины были в другом. Одумайся, что ты делаешь?
- Может мне уехать?
- Да езжай ты куда хочешь! – крикнула я. – Ты только не обижай тех, кто тебя любит!
- Юль, а ты меня ещё любишь?
- Нет! Конечно, нет, что я дура! Ты пьешь! Дерешься. Женился непонятно на ком! В Австралию на хрена поехал? Мать одну оставил после смерти отца. Ненавижу! Всех вас мужиков ненавижу! Издеваетесь, а потом спрашиваете, «ты меня любишь»? Нет! Тысячу раз нет! И не смей ко мне с подобными вопросами приставать! Понял!?
Я орала так громко, что сама чуть не оглохла.
Максим затих. Меня отпустило. Стало даже немного неудобно за эту минутную слабость.
- Извини,- попросила я и притормозила у обочины.
Как всегда в неподходящий момент, затряслись руки и на глаза наползли слёзы. Потянулась в бардачок, отыскала сигареты отца и, опустив стекло со своей стороны, закурила. Максим молчал. Смотрел на дорогу, на проезжавшие мимо нас машины и молчал.
Докурив паршивую сигаретку, я затушила ей о пепельницу и выкинула окурок в окошко. И только после этого решилась посмотреть на Максима.
Он на меня не отважился смотреть.
Погладила его по плечу и ещё раз попросила прощение:
- Извини, Максим. Я постараюсь больше не повышать голос в твоём присутствии.
- Юль. Я тебя боюсь... Если бы не боялся, уже давно прижал бы тебя к себе и зацеловал. А вчера в душе, чуть с ума не сошел, от желания коснуться тебя. И до этого тоже... когда увидел тебя с этим, твоим Мишей, так планка напрочь слетела. А потом ты этого Мишу чуть не пришибла тем бронзовым подсвечником. Ну, думаю, довел Мишка такую чудесную, добрую девочку, до агрессии. Потом, подумал, подумал... Нет, это не Мишка Юльку довёл. Я на путь этот вывел. Мишка был лишь твоим временным попутчиком. Прости, что я надломил, а остальные доломали.
Выругалась матом и вышла из машины, громко хлопнув дверью.
Постояла, подышала прохладным воздухом, успокоилась и вернулась в машину.
Максим на меня не смотрит. Курит.
Придётся отцу новую пачку сигарет купить. Мы с Максимом пока вернёмся в город, эту точно докурим.
Неожиданно у меня зазвонил телефон.
- Алло.
- Алло, Юля, а вы где?
Звонила мама. Странно, что не папа.
- У нас всё хорошо, мам. Мы с Максимом катаемся в папиной машине. Передай тёте Томе, чтобы за Максима не переживала. Я его украла до утра.
Максим, услышав мои слова, перестал курить и посмотрел на меня. Его взгляд смущённо-довольный. Пытается подавить улыбку. Но я всё равно его улыбающиеся губы вижу.
И они мне нравятся.
Мне всё в нём нравится. И то, что пьян. Что боится меня и просит прощение за то, что надломил когда-то.
Отключила телефон. Завела машину и выехала на дорогу. Машина едет прочь от города, а Максим так ни разу и не спросил, куда и зачем я его везу.
- Расскажи что-нибудь о себе, - попросила я.
Он пару раз затянулся, выпуская струи дыма в окошко, и заговорил:
- Я ведь её не любил, когда женился. Она, конечно, мне нравилась, но о любви речи не шло. Она сказала, что беременна. Я испугался за ребёнка и женился. А потом меня с группой отправили на пару недель в горы. Когда вернулся, Света сказала, что случился выкидыш... Вот… Я не знаю, была ли она в действительности беременна, когда я её вёл в ЗАГС. Разводиться не стал. Хотя она боялась, что из-за выкидыша, её брошу. Я не бросил. Стали жить. Мне казалось, жили нормально. Но… Меня ведь не сократили, Юль. Я соврал родителям. На самом деле, сам уволился. Денег зарабатывал мало, вот и уволился. Света давно просила меня поддаться уговорам Павла и уехать в Австралию. Вот я туда и попёрся за большими деньгами… Деньги заработал, а себя окончательно растерял. Мне не жаль, что вернулся без Светы. Ей там хорошо…
- А тебе здесь хорошо? – невольно вырвалось у меня.
- Гораздо лучше, чем вдали от вас. Я это знал, поэтому и вернулся.
- Чего же ты тогда пьёшь?
Он закурил новую сигарету.
- Из-за тебя, Юль.
Усмехнулась.
- Я вроде тебе не подливаю водку и в руку рюмку не вкладываю.
Его рука легла мне на коленку. От неожиданности я вздрогнула.
- Что ты делаешь?
- Юль, останови машину.
Притормозила. Съехала на обочину и заглушила двигатель.
Максим вышел из машины.
Уже наступила ночь. Дорога пустая. Нет встречных, попутных. Темно. Лишь только свет от фар нашей машины и большая круглая Луна. Максима не было пару минут. Когда вернулся, подошел к водительской двери, открыл её и, взяв меня за руку, потянул, вытаскивая из-за руля.
Почему-то я безропотно вышла. Он захлопнул дверь, развернул меня к себе лицом и прижал к машине. Руки свои не спеша положил мне на плечи.
- Юль, я тебя боюсь… потерять.
Сладко обнял и опустил голову мне на плечо.
- Девочка моя, подпусти меня к себе. Мне действительно плохо без тебя.
- Странные ты сейчас говоришь слова. Это ведь я всегда думала, что мы будем вместе. Ты же меня никогда не замечал. Я всегда была для тебя просто другом.
- Нет. Ты всегда была со мной, вот здесь, – Максим указал ладонью на свою грудь, где под ладонью билось сердце.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Много эмоций бушевало в наших взглядах. И эти эмоции образовывали такой жгучий коктейль, что выделить отдельно какую-то эмоцию было невозможно.
Но больше всего мне было трудно стоять и ощущать рядом с собой человека, которого любила всей душой. Стоять, но не осмелиться, к нему прикоснуться.
- Ты, видимо, что-то забыл, - тихо попыталась напомнить я. - Ты меня никогда не любил.
Отвернула лицо от Максима и, перестав видеть его глаза, стала подавлять желание дотронуться до него.
А вот он свои желания не собирался подавлять.
Приблизился ещё плотнее ко мне и провёл губами по моей шее. От этих прикосновений вновь дернулась. Но руки его не позволили увернуться от дальнейших поцелуев. В шею, в щёки, губы.
- Не делай этого, Максим, - шептала я. - Не зарождай во мне надежду.
- Юлёк, Юлёк, - шепчет и вжимает меня в себя, с такой нежностью, что против воли слабею.
Я уже не способна бороться и ним. Не способна противостоять. Лишь таять, таять... таять.