- Максим… я тебя ненавижу, - едва слышно шепчу, а глаза мои от удовольствия закрываются. – Не-на-ви-жу.
- Я знаю, Юль. Я знаю.
Прикасается своими губами к моим. И умелыми прикосновениями вынуждает меня ответить на его ласку.
Целую его. Обнимаю. Отдаюсь.
Бери, пользуйся, но… не люби.
Не позволяй поверить в твои чувства. Ведь их нет? Правда?
- Юлька, если бы ты знала, как сильно я тебя люблю.
Мои руки замерли. Губы стали словно камень. Отстраняю Максима от себя и что есть силы, ладонью бью его по щеке. Он в шоке. Больше меня не целует. Хотя и продолжает прижимать к себе.
А я вновь ему отвешиваю пощёчину. Уже по другой щеке. Затем ещё и ещё. Его щёки горят, ощущая силу моих рук.
- Не смей! – кричу ему, - Не смей мне это говорить! Не смей…
Разрыдалась и накрыла лицо руками. А Максим прижал меня к себе и прошептал мне в ухо:
- Я люблю тебя, бешеная. Люблю. Можешь, вырываться и бить меня. Но знай, я люблю тебя. Люблю.
Я действительно, вырываюсь, но Максим - не Миша. Максим гораздо сильнее. Он меня схватил, поднял на руки и умудрился положить на заднее сидение машины. Не успела я вывернуться, чтобы выскользнуть, через другую дверь, как Максим сверху на меня навалился. Теперь я уже не рассчитывала на побег.
Визжала и брыкалась, а Максим спокойно шептал над ухом:
- Прости, но больше я тебя не оставлю одну. Прости…
И вновь его поцелуи.
Я начала кусаться. Он позволял мне спустить пар и даже не убирал руку, которую я уже закусала.
- Юль, в машине твоего отца есть презервативы?
Услышав вопрос Максима, замерла, так и, продолжая перекусывать его руку. Его слова - словно окунание в прорубь.
- Есть? – переспросил Максим. – Ну, нет, так нет. Значит, быстрее станешь мамой, а я папой.
И принялся бесцеремонно расстегивать на мне брюки.
Уже не кусаюсь. Предпринимаю новую попытку вылезти из-под Максима. Шмыгаю носом и вытираю глаза от слёз. Свет в салоне горит и позволяет мне прекрасно видеть его лицо.
Сосредоточенный взгляд. Мне кажется, он трезв. И от этого пугаюсь ещё больше. Ведь будь он пьян, я бы его поведение оправдала – «пьяный мужик». Но он же, адекватен сейчас. И все его слова – это не бред пьяного.
- Максим, - растерянно зову.
Его взгляд переключается с ремня брюк, на моё лицо.
- Максим, что мы делаем?
- Мне кажется, мы миримся.
- Миримся? Это как же нужно было поссориться, чтобы вот так мириться?
- Ну, вот такие мы с тобой оригиналы, – улыбаясь, говорит Максим. – Слушай, а аптечка в машине есть? А-то у меня от твоих укусов, такая адская боль, что, кажется, сейчас взвою.
- Зачем же ты позволил мне кусать тебя?
- Я думал, тебе после этого станет лучше, - как-то глупо пояснил он и посмотрел на свои запястья, на которых были жуткие отметины от моих зубов.
- Максим, может тебе всё же не связываться с такой неадекватной, как я?
- И не надейся.
Он провёл по моим губам указательным пальцем. Коснулся щеки. Но внезапно сел на сидение и помог мне присесть рядом.
- Слушай, Юль, так как насчёт презервативов?
Я пихнула его в бок локтём, и мы рассмеялись.
- Ох, и дурные мы…
- Согласен. Именно поэтому, нам нужно держаться друг друга. А ещё лучше пожениться.
- Пожениться?
- Ну, да. Твой отец рассказал мне, куда делся Сергей. И поскольку ты вдова, я в разводе, нам никто не помешает создать новую ячейку общества.
- Какую ещё ячейку общества? Ты в своём уме? Ты же совершенно не знаешь меня. Мы с тобой слишком долго жили порознь, чтобы забыться и создавать какую-то там ячейку общества.
Он притянул меня к себе и грозно рявкнул, хотя при этом почему-то улыбался:
- Ты мне это брось! Как сказал, так и будет. В моей семье – я главный! Поняла?
Улыбаюсь, но молчу.
- Поняла? - переспросил и шутливо схватил ладонью меня за горло, грозя придушить.
Кивнула.
- Хорошая мне достанется жена, - продолжает подшучивать он. – Покладистая.
Я уже не в силах сдержаться. По моей улыбке Максим видит, что кусать его не стану. По крайней мере, не сейчас.
- Максим, когда ты протрезвеешь, можешь даже не извиняться за вот это своё поведение. Я пойму и без лишних слов, что это всё было сказано тобой несерьёзно. Так сказать, во хмелю. Я не буду надеяться на счастливый конец нашей истории. Ведь понимаю, что нет, и не может быть у нас с тобой этой самой истории. Подурачились и хватит. Живи своей красивой жизнью, а обо мне не беспокойся. Я уже столько лет жила без тебя. Проживу как-нибудь и дальше. Ты только, пожалуйста, не говори, что любишь меня. Я не хочу тебе верить. Не хочу. Мне так легче будет, когда ты протрезвеешь и исчезнешь.
Он долго сосредоточенно смотрел мне в глаза, потом резко вышел из машины, хлопнул дверью, и тут же я увидела, как он садится за руль, заводит двигатель, и машина со свистом срывается с места.
Мы мчимся по шоссе. Мне страшно смотреть, как быстро перемещается стрелка на спидометре с одного деления на другое.
- Останови машину! – закричала я, когда на спидометре было больше 160 км/час.
Бесполезно. Максим не реагировал на мои слова. Я ухватилась за его плечо.
- Максим, чего ты добиваешься!? Угробить нас решил!?
«Волга» начала терять скорость и вскоре плавно остановилась прямо посередине двух полосной дороги. Редкие попутные и встречные машины, притормаживая, нас объезжают. При этом никто не демонстрирует звуковым сигналом, что недоволен нашим поведением или, что мы представляем реальную угрозу на дороге.
- Юль, скажи, как мне доказать тебе, что ты единственная женщина которая нужна мне.
Я молчу. Не знаю, что ему сказать. Пульс бьёт по вискам. Сердце выпрыгивает из груди.
Голос Максима спокойный:
- Прошу тебя, Юля, давай попробуем начать всё сначала. Пожалуйста.
Ничего не говоря, вышла из машины и, пошатываясь, побрела в сторону пшеничного поля. Дошла и упала в спелые колосья. Смотрю на звёздное небо и думаю, как хорошо на свете жить.
Не сразу заметила, что Максим присел рядом со мной на корточки и, сломав колосок, водит им по моим волосам.
- Максим, я ведь любила тебя. Всё ждала, что ты меня заметишь. И влюбишься по уши. Мечтала, что мы поженимся, когда ты вернёшься из армии... Ты не знаешь, но дело в том, что когда я первый раз в жизни занималась сексом, делала это назло тебе. А ты об этом даже не знал. Думал, я влюбилась в Сергея. А я тебе просто глупо мстила за Ленку из 215 квартиры. Кстати, она же вот недавно третьего ребёнка родила. Представляешь? Мы с тобой всё ещё дурью маемся, а она уже многодетная мать.
- Юль, я знал про тебя и Сергея, - тихо заговорил Максим.
Он уже не дразнил меня пшеничным колоском, но продолжал смотреть мне в лицо. Луна освещала всё вокруг, но лицо Максима я видела плохо.
- Сергей сам мне рассказал. И предупредил, что ты его девушка.
- Не поняла. А почему он с тобой об этом говорил? И когда?
- Ты во время секса с Сергеем моё имя называла. Не помнишь?
- Нет, - я действительно не помнила этого.
- Ну, а Сергей, как ты сама понимаешь, такого забыть не смог. И после близости с тобой выловил меня и строго настрого наказал к тебе не приближаться. Может, помнишь, у меня рука была сломана и всё лицо в синяках?
Я подскочила, присела на колени и, внимательно посмотрев Максиму в глаза, гневно спросила:
- Тебя избил Сергей? Ты же тогда говорил, что с велосипеда упал!
- А что я должен был говорить? Что меня до полусмерти избил тот, кто тебя девственности лишил. И избил за то, что ты во время секса с ним моё имя шептала. Это я должен был тебе сказать?
- Но я же, всего этого не знала.
- И знать не должна была. Юль, пойми, я уже тогда понимал, почему ты шептала моё имя. Понимал. Но я и слова Сергея, о том, что ты его, я тоже понимал. Он же видел в тебе свою будущую жену. Я волей-неволей отступился от тебя. Не хотел тебе портить жизнь и мешать делать правильный выбор. Думал, может, ты пока и сама не понимаешь, кто тебе нужен на самом деле. Ведь Сергей был категоричен - «Моя!» и всё тут.