Но самое удивительное, я не ждала возвращение Сергея. Он стал для меня бронёй от всего мира. От ошибок и потрясений. Я не искала ласки или новых романтических отношений. Перегорела я в делах сердечных.
Я перестала что-либо понимать в любви между мужчиной и женщиной. Да и существует ли она вообще? Симпатия, порыв страсти. Как там еще называл эти чувства Максим? Уже и не вспомню. Ничего не помню. События последних месяцев затуманили, всё то, что было лишь несколько лет назад. Но зато я окончательно выздоровела от чувств к Максиму.
Именно так я думала до тех пор, пока не умер его отец.
***
Инфаркт. Ночью во сне.
Тетя Тома сразу же позвонила мне. Родители мои тогда были заграницей. Буквально за неделю до этих трагических событий, меня угораздило купить путёвку в Чехию на двоих. Я сделала подарок родителям и вот теперь была единственным человеком, который мог придти на помощь маме Максима.
Сам Максим год как жил в Австралии и прибыть в скором времени не мог.
- Как в Австралии? – удивлённо переспросила я у тёти Томы.
- А ты не знала?
- Нет.
Мы сидели на кухне в квартире Руднёвых. Отца Максима накануне увезли в морг. Тетя Тома из последних сил держалась. Она уже не плакала. В ней было столько успокоительных средств, что она делала большие паузы между слов. Но идти прилечь она отказывалась. Просила только не оставлять её одну.
Я позвонила на работу и взяла пару дней отгулов за свой счет. Как раз до момента возвращения моих родителей, которые прервали путешествие и спешили домой, поддержать тётю Тому.
- Максим больше не носит на своих плечах погоны, – продолжила тётя Тома рассказывать мне про сына. - Он попал под сокращение. Ещё год назад. Именно тогда он, по совету своего друга Павла, поехал в Австралию. Устроился там, на хорошую работу.
- Да, что ж ему здесь, что ли работы не было!? – невольно возмутилась я.
- Вот и Иван так же говорил. Обижался, что сыну отчий дом опостылел…
Она заплакала, а я мысленно стала себя ругать, что невольно напомнила о дяде Ване.
- Тетя Тома, прошу, не плачьте.
Но она меня уже не слышала.
Через час, так и не успокоив тётю Тому, я вызвала скорую. Её увезли в неврологию.
Я просила оставить её дома. Уколоть успокоительное, но непременно оставить дома. Медики были категоричны - госпитализация. Единственное, я успела узнать, что тётя Тома уже позвонила сыну в Австралию. Максим должен был приехать приблизительно в то же самое время, что и мои родители. Я осталась их ждать.
Первым приехал Максим. Сначала я даже не узнала его. И дело не столько в его небритости, сколько в худобе и серости лица.
- Мама! Мама, я приехал! - кричал он, входя в квартиру.
Я выскочила из кухни, где наводила порядок.
- Максим, она в третьей больнице. В неврологии лежит. Дай мне пару минут, я поеду с тобой.
Мы поехали сначала в больницу к его маме, потом в морг договариваться на счет всех необходимых процедур. Потом заехали на кладбище, переговорили со смотрителем.
Максим держался хорошо. Лишь на обратном пути, он заснул в такси. Мы сидели вдвоем сзади. Он неожиданно затих, а когда я почувствовала его голову у себя на плече, то не стала его будить. Так и доехали до дома.
Проводила его до квартиры, накормила и ушла к себе. Думала, он сразу же уснёт. Но он не уснул.
Через час позвонил в дверь квартиры моих родителей, где до возвращения мамы и папы, решила побыть я.
- Максим?
Я еще не спала, но уже готовилась ко сну. И его визит меня удивил. Запахнула халат плотнее и пропустила нежданного гостя в квартиру:
– Проходи, не стой на пороге.
- Юль, можно я сегодня у тебя переночую?
По запаху я поняла, он выпил. Но выглядел при этом совершенно трезвым.
- Конечно, можно. Пойдем, я тебе в спальне родителей постелю.
Прикрыла дверь в квартиру и проводила Максима в комнату родителей. Разговаривать не хотелось. Слишком не к месту были все эти разговоры сейчас. Наверное, кому-то и нужно в таких ситуациях изливать душу. Задавать риторические вопросы: Почему? Как же так? Я ведь с ним даже не попрощался…
Наверное, всё это имеет место быть. Наверное…
Но иногда тишина бывает дороже сотни слов.
- Максим, хочешь я с тобой выпью?
- Хочу.
Сходила на кухню. Приготовила закуску. Выбрала самый хороший коньяк из папиных запасов и вернулась к Максиму. Он сидел в кресле в той же позе. Свет от торшера едва освещал комнату. Но даже этого света было достаточно, чтобы увидеть всю ту боль, что была сейчас в Максиме.
Налила полные бокалы, которые обычно используют для виски. Вручила один Максиму. Выпили не чокаясь. Не говоря, каких либо слов. Я подлила ему ещё. Он выпил. Пил до дна. Но не пьянел.
- Ложись спать, - тихо попросила я.
Максим растерянно посмотрел на меня и поднялся с кресла. Я взяла его под руку и повела в сторону кровати. Уложила. Сняла с него обувь и укрыла одеялом. Он был в халате. Что под халатом, я не знала. Но посчитала, что всё равно его нужно укрыть, чтобы не продрог.
Потянулась рукой к выключателю торшера.
- Свет выключить? – всё же спросила я.
- Не надо. Пусть будет.
- Ну, хорошо. Как скажешь. Спи. У тебя завтра сложный день.
- Он у меня и сегодня был непростым. И вчера тоже.
- Я знаю, Макс. Я знаю. Мне тоже очень плохо. Я… любила твоего отца.
Тихо заплакала.
Не хотела я еще больше расстраивать Максима своими слёзами и поспешила отвернуться. Но голос мой уже дрогнул и Максим услышал мою боль.
- Не уходи, - тихо попросил он и взял меня за руку. – Посиди со мной. Пожалуйста.
Я осталась. Присела на кровать и оказалась к Максиму так близко, как не мечтала даже в ушедшей юности.
- Я побуду с тобой. А ты постарайся заснуть. Тебе это нужно.
- Спасибо, - он уткнулся в меня, как ребёнок.
Невольно моя рука коснулась его головы. Провела по светлым волосам, успокаивая, как его, так и себя. Но слёзы уже давно прорвали плотину и теперь скатывались по моим щекам беспрерывно.
- Юлька, Юлька, что же я наделал?
- Тише, тише, - шепчу, а сама продолжаю гладить его по голове. – Тебе нужно отдохнуть. Все разговоры потом. Потом, не сегодня.
- Угу.
Прошла минута, две, я уже подумала, он уснул. А он и не собирался.
- Юль, а ты теперь замужем? Да?
Теперь я сказала:
- Угу.
- За Сергеем?
- Откуда знаешь? Мама сказала?
- Она. Я даже знаю, когда именно у тебя была свадьба. Мне мама фотографии высылала. Ты очень красивая была в свадебном платье.
- Да, я и без свадебного платья красивая, - сморозила глупость я. – Ну, в смысле, я и в другой одежде выгляжу так же.
Максим стащил меня ниже по кровати, и теперь я не сидела, а лежала вдоль него самого.
- Юль, я ты, правда, меня тогда любила?
- Тогда, да. Спи Максим. Спи.
- А сейчас ты любишь Серёгу?
- А сейчас я лежу с тобой в постели моих родителей и пытаюсь усыпить пьяного тебя.
- Юль, можно я тебя поцелую. Хотя бы один раз.
- И сразу же уснёшь?
Он не стал больше тратить время на слова. Не стал добиваться моего разрешения, согласия. Вжал меня в постель и принялся целовать. Сколько было поцелуев, не помню. Вначале я очень растерялась. Не ожидала, что поцелуи будут настолько голодными и страстными. Я не отвечала. Лишь позволяла Максиму насытиться и уснуть. Но руки его, забрались мне под халат и заскользили по моему телу.