Выбрать главу
* * *

Людовику XV доложили, что один из его гвардейцев вот-вот отдаст богу душу — дурачась, он проглотил экю в шесть ливров.

— Боже мой! — вскричал король. — Бегите же скорей за Андуйе,[511] Ламартиньером,[512] Лассоном![513]

— Звать надо не их, государь, — возразил герцог де Ноайль.

— Кого же тогда?

— Аббата Терре.[514]

— Аббата Терре? Почему именно его?

— Он немедленно обложит эту крупную монету десятиной, повторной десятиной, двадцатиной и повторной двадцатиной, после чего экю в шесть ливров станет обычным экю в тридцать шесть су, выйдет естественным путем, и больной выздоровеет.

Это — единственная шутка, когда-либо задевшая аббата Терре; он запомнил ее и впоследствии сам пересказал маркизу де Семезону.

* * *

В бытность свою генеральным контролером финансов г-н д’Ормессон[515] при двух десятках свидетелей заявил: «Я долго старался понять, на что нужны такие люди, как Корнель, Буало,[516] Лафонтен, но так и не понял». Это ему сошло: генеральному контролеру все сходит. Только г-н Пельтье де Морфонтен, его тесть, кротко упрекнул зятя: «Я знаю, вы действительно так думаете. Но старайтесь, хотя бы ради меня, в этом не сознаваться: я очень не люблю, когда вы бахвалитесь своими недостатками. Не забывайте: вы занимаете то же место, что и человек,[517] который подолгу беседовал с глазу на глаз с Расином[518] и Буало и принимал их у себя в поместье, а когда одновременно с ними туда наезжало несколько епископов, приказывал слугам: „Покажите этим духовным особам замок, сады, все что угодно, только не пускайте ко мне — я занят“».

* * *

Враждебность кардинала Флери[519] к супруге Людовика XV объясняется тем, что королева не пожелала внять его галантным домогательствам. Известно это стало лишь после ее смерти, когда отыскалось письмо короля Станислава к дочери,[520] которое он написал в ответ на ее просьбу посоветовать ей, как держать себя с кардиналом. Правда, Флери было в то время уже семьдесят шесть лет, но всего несколькими месяцами раньше он ухитрился изнасиловать двух женщин. Письмо Станислава видели своими глазами жена маршала де Муши[521] и еще одна дама.

* * *

Говоря о беззакониях, запятнавших последние годы царствования Людовика XIV, мы вспоминаем обычно драгонады,[522] гонения на гугенотов, которым запрещалось покидать Францию, где их травили, и приказы о заключении без суда, дождем сыпавшиеся на отшельников Пор-Рояля[523] — янсенистов, молинистов[524] и квиетистов.[525] Этого, разумеется, довольно; однако не следует забывать о секретном, а подчас и явном надзоре, под который король-ханжа отдавал тех, кто не соблюдал пост, и о слежке, которую интенданты и епископы в Париже и провинции вели за мужчинами и женщинами, заподозренными в сожительстве. Такая слежка не раз вынуждала людей предавать гласности свой тайный брак: лучше уж было сознаться в нем раньше времени и претерпеть все связанные с этим неприятности, чем подвергаться преследованиям со стороны светских и духовных властей. Быть может, подобные меры были просто хитроумным маневром г-жи де Ментенон, надеявшейся таким способом дать понять, что она — законная королева.

* * *

Когда знаменитого акушера Левре[526] вызвали ко двору принимать у дофины, ныне покойной,[527] ее супруг сказал ему: «Надеюсь, вы рады, что принимаете у дофины, господин Левре? Это упрочит вашу репутацию». — «Меня бы не было здесь, не будь она уже упрочена», — невозмутимо ответил акушер.

* * *

Однажды Дюкло стал жаловаться г-жам де Рошфор и де Мирпуа[528] на ханжество нынешних куртизанок — они не желают слушать даже мало-мальски вольные речи. «Они теперь стыдливее порядочных женщин!», — воскликнул он и тут же рассказал весьма пикантную историю, затем другую, посолонее, и, наконец, третью, с самого начала оказавшуюся еще более игривой. Тогда г-жа де Рошфор прервала его: «Полегче, Дюкло! Вы считаете нас слишком уж порядочными».

* * *

Как-то раз король прусский страшно разгневался на своего кучера, по неловкости опрокинувшего коляску. «Велика беда! — ответил тот. — С кем такого не бывает! Разве вам не случалось проигрывать сражения?».

вернуться

511

Андуйе Жан-Батист-Антуан (1718—после 1791) — лейб-хирург Людовика XV и Людовика XVI.

вернуться

512

Ламартиньер Жермен Пишо де (1698—1783) — первый лейб-хирург Людовика XV.

вернуться

513

Лассон Жозеф-Мари-Франсуа де (1717—1788) — первый лейб-медик Людовика XV.

вернуться

514

См. Максимы, прим. 68.

вернуться

515

Ормессон Анри-Франсуа де Поль Ле Февр — д’Ормессон д’Анбуаль (1751—1807), генеральный контролер финансов в 1783 г.

вернуться

516

См. Максимы, прим. 112.

вернуться

517

«...вы занимаете то же место, что и человек...» — имеется в виду предок тестя д’Ормессона — Клод Ле Пельтье, сеньер де Морфонтен (1630—1711), генеральный контролер финансов в 1683—1689 гг.

вернуться

518

См. Максимы, прим. 97.

вернуться

519

Флери Андре-Эркюль де (1653—1743) — кардинал, первый министр в 1726—1743 гг.

вернуться

520

«... письмо короля Станислава к дочери...». Дочь короля Станислава Мария Лещинская (1703—1768) была супругой Людовика XV.

вернуться

521

Жена маршала де Муши — Анна-Клод-Луиза д’Арпажон, герцогиня де Муши (1719—1794), обер-гофмейстерина Марии Лещинской.

вернуться

522

Драгонады — военные постои драгун в домах гугенотов. Драгуны получали разрешение и даже предписание бесчинствовать, пока их домохозяева не перейдут в католичество.

вернуться

523

Пор-Рояль — янсенистский монастырь под Парижем, крупный литературный центр в XVII в.

вернуться

524

Молинисты — последователи испанского богослова Луиса Молины (1535—1601).

вернуться

525

Квиетисты — оппозиционное мистическое течение в галликанской церкви XVII в., осужденное папой и королевской властью.

вернуться

526

Левре Андре (1703—1780) — известный врач-акушер.

вернуться

527

«... у дофины, ныне покойной...» — имеется в виду Мария-Йозефа Саксонская (см. Максимы, прим. 159).

вернуться

528

Мирпуа Анна-Маргарита-Габриэль де Бово, герцогиня де (1707—1791) — фрейлина Марии Лещинской.