Мадмуазель Дюте потеряла одного из своих любовников при обстоятельствах, наделавших много шума. Некто, придя к ней в гости и застав ее за игрой на арфе, удивленно сказал: оНу и ну! А я-то думал, что застану вас в тоске и отчаянье!п. - оАх, - воскликнула она патетически, - вы бы видели, как я убивалась вчера1п.
В светском обществе, где среди прочих гостей находилась и маркиза де Сен-Пьер, зашел разговор о том, что у г-на де Ришелье было много женщин, но ни одной из них он не любил. оПожалуй, это слишком сильно сказано,-возразила маркиза. - Я знавала женщину, ради которой он проскакал триста льеп. И тут маркиза рассказывает целую историю, все время в третьем лице, но под конец, увлеченная своей повестью, восклицает: оОн с неслыханной страстью бросил ее на кровать, и мы трое суток не выходили из спальни*.
М* задали каверзный вопрос. оЕсть вещи,-ответил он, - которые я отлично помню, пока никто не заговаривает со мной о них, но мгновенно забываю, едва меня начинают расспрашиватьп.
Маркиз де Шуазель Ла Бом, юный племянник епископа Шалонского, убежденного янсениста и ханжи, вдруг очень загрустил. Дядяепископ спросил у него, в чем причина такой меланхолии. Молодой человек ответил, что ему очень хочется заполучить одну мороженицу, но на это нет никакой надежды. оА что, цена велика?п. - оДа, дядюшка: целых двадцать пять луидоровп. Епископ дал племяннику деньги, но с непременным условием, что тот покажет ему мороженицу. Прошло несколько дней, и он поинтересовался, купил ли уже маркиз предмет своих желаний. оДа, дядюшка, и завтра я обязательно покажу ее вамп. И он действительно показал ее при выходе из церкви после мессы. Мороженица оказалась прехорошенькой-только не той, в которой вертят мороженое, а той, которая его продает. Впоследствии она стала известной под именем г-жи де Бюсси. Вообразите гнев старого янсениста!
Когда я прихожу в театр посмотреть какую-нибудь пиесу К* и вижу полупустой зал, я всегда вспоминаю возглас некоего плац-манера, назначившего сбор на такой-то час. Застав на месте сбора одного трубача, он воскликнул: оАх, сволочи, почему вы явились в единственном числе?п.
Вольтер говорил о поэте Руа, который только что вышел из тюрьмы Сен-Лазар-он вообще был не в ладах с правосудием: оЧеловек Руа, конечно, остроумный, но поэту Руа лучше бы побольше сидетьп.
Маркиз де Виллет назвал банкротство г-на де Гомоне осветлейшим банкротствомп.
Когда театр Французской комедии перенесли на площадь Карусели, Люксанбур, глашатай, выкрикивавший экипажи при разъезде из театра, заявил: оПлохо здесь будет Комедии: никакого эха нетп.
У человека, всегда твердившего, что он глубоко уважает женщин, спросили, много ли у него было любовниц. оМеньше, чем если бы я их презиралп.
Одному умному человеку дали понять, что он плохо знает придворную жизнь. оМожно быть отличным географом, не выходя из своей комнаты. Д'Анвиль никогда никуда не выезжалп,-ответил он.
Споря с кем-то о распространенном предрассудке, будто иные наказания позорят не только преступника, но и его близких, М * сказал: оДовольно и того, что почести и награды получают люди недостойные. Зачем нужно еще, чтобы кара обрушивалась на людей неповинных?п.
Милорд Тайроли утверждал, что если отнять у испанца его достоинства, то получится португалец. Тайроли говорил это, будучи послом в Португалии.
Г-н де Л * пытаясь отговорить недавно овдовевшую г-жу де Б * от нового брака, урезонивал ее: оПонимаете ли вы, какое это счастьеносить имя человека, который уже не в состоянии наделать глупостей?п.
Виконт де С* подошел однажды к г-ну де Вену с такими словами: оПравда ли, сударь, что в одном доме, где общество благосклонно признало за мной некоторый ум, вы соизволили отказать мне в этом каче
стае?п.-оВсе это сплошная выдумка, сударь: я никогда не бывал н домах, где за вами признавали бы ум, и никогда не говорил, что у вас его нетп.
В разговоре со мной М * заметил, что люди, которые в своих писаниях длинно и подробно оправдываются в чем-либо перед публикой, напоминают собак, с лаем бегущих вслед за почтовой каретой.
В каждую пору своей жизни человек всегда вступает новичком.
М * сказал молодому человеку, который не замечал, что его любит женщина: оВы еще так юны, что, видно, разбираете только крупный шрифтп.
оПочему это люди говорят: ?Нужно учиться умирать"? - спрашивала двенадцатилетняя мадмуазель де*.-Я вижу, что у всех это получается с первого разап.
М *, человеку уже немолодому, сказали: оВы неспособны больше любитьп.-оСпособен, но не осмеливаюсь,-возразил он. - Даже теперь при виде хорошенькой женщины я подчас твержу себе: ?Как бы я любил ее, если бы еще мог вызывать любовьГп.
Когда вышел памфлет Мирабо о биржевой спекуляции, в котором автор самым суровым образом обошелся с г-ном де Каленном, вдруг пошли слухи, основанные на одном выпаде против г-на Неккера, будто именно г-н Калонн и оплатил книгу, а все дурное, что там написано о нем,-просто маскировка, дабы скрыть сговор. Наслушавшись подобных разговоров, г-н де Л * заметил, что все это напоминает ему случай с регентом, который сказал аббату Дюбуз на одном балу: оБудь со мной пофамильярнее, тогда никто не узнает, что это яп. Аббат на балу несколько раз пнул его ногой в зад, и, так как последний пинок был слишком уж увесистым, регент, потирая ушибленное место, запротестовал: оАббат, ты маскируешь меня чересчур усердно!п.
оТерпеть не могу женщин непогрешимых, чуждых людским слабо стям, - говорил М*.-Мне все время мерещится, что у них на лбу как на вратах дантова ада, начертан девиз проклятых душ:
Lasciate ogni speranza, voi ch'entrate.*
оЯ всеми силами стараюсь уважать людей, и все же не слишком ува жаю, - сказал как-то М*.-Не понимаю, как это получаетсяп.
Мой знакомый, человек с очень скудным достатком, взялся помогать бедняку, который тщетно взывал к благотворительности сперва вельможи, а потом откупщика. Я рассказал ему об этом, присовокупив подробности, которые лишь отягощали вину сильных мира сего. Он спокойно ответил мне: оКак по-вашему, что сталось бы с миром, если бы бедняки не старались все время творить добро, которого не желают делать богачи, и не исправляли зло, которое те чинят?п.
Все советовали одному молодому человеку забрать у сорокалетней дамы, в которую он прежде был влюблен, свои письма. оДа она их, наверно, уже уничтожила!п. - оНу нет!-возразил кто-то. - Едва женщине минет тридцать, как она начинает свято хранить каждое любовное письмоп.
М * говорил по поводу того, как полезно уединение и какую мощь придает оно человеческому разуму: оГоре поэту, который ежедневно завивает волосы) Чтобы писать хорошие вирши, он должен носить ночной колпак и иметь возможность хвататься за головуп.
Людям маленьким и тщеславным великие мира сего никогда не дарят свое общество безвозмездно.
История Пор-Рояля, написанная Расином, - поистине примечательное произведение. Весьма занятно читать, как автор оФедрып рас
' оВходящие, оставьте упованьяп (итал.). Пер. М. Лозинского.
суждает о великом предназначении, уготованном господом матери Агнессе.
Как-то д'Арно, зайдя к графу Фризену, застал того за туалетом; его прекрасные волосы были распущены по плечам. оСударь, у вас волосы истинного гения!п,-воскликнул д'Арно. оВы находите? Хотите, я отрежу их и закажу вам из них парик?п,-ответил граф.
От тех, кто занимается сейчас во Франции внешней политикой, в пррвую очередь требуют досконального знания всего, что относится к Индии. Изучению этого предмета Бриссо де Варвиль посвятил много лет своей жизни, и я сам слышал, как он рассказывал, что отвлечь его от этого занятия и чинить ему всяческие препятствия старался не кто иной, как г-н де Верженн.
Ж.-Ж. Руссо, выигравшему несколько партий в шахматы у принца Конти, попеняли на то, что он проявил неучтивость: следовало дать принцу выиграть хотя бы две-три партии. оНо ведь я дал ему фору в ладью!п,-возразил Руссо.
М * говорил мне, что как ни старается г-жа де К * стать богомолкой, у нее все равно ничего не выйдет: для спасения души мало одной глупости, то есть искренней веры, тут еще нужен такой запас повседневного тупоумия, какого ей никогда не приобрести. оА именно это тупоумие и зовется благодатьюп,-добавил он.
Когда г-н де Ришелье на светском приеме стал увиваться за г-жой де Брион, дамой очень красивой, но, по общему признанию, глуповатой, не обращая должного внимания на г-жу де Тальмон, последняя сказала ему: оСударь, зрение у вас безусловно отличное, но вот на ухо вы, кажется, немного тугип.
Аббат Делавиль хотел устроить политическую карьеру г-на де*, человека скромного и порядочного, но неуверенного в своих силах и потому отклонявшего все его предложения. оЭх, сударь, да вы загляните в ?Королевский альманах"!п,-сказал ему, наконец, аббат.