Расследование усиленно ведётся, на месте преступления работают эксперты. Следствие опрашивает всех, кто вступал в контакт с Марьям Зидан накануне ее смерти для выявления круга подозреваемых и возможных причин инцидента.
Нью-Йорк Таймс: Сеть взорвали посмертные снимки отравленной ливанской модели, выложенные неизвестным.
Напомним, что инцидент произошел 8 апреля. В гетто было обнаружено тело двадцатипятилетней Марьям Зидан.
В настоящий момент официальной причиной смерти полиция штата называет отравление. Личность убийцы до сих пор не установлена.
Утром, 11 апреля, в сеть попали взорвавшие общественность снимки Марьям, которые оперативно были удалены полицией из общего доступа. Ужасает тот факт, что фотографии с большой долей вероятности выложены убийцей, который, помимо жестокости, обладает тонким художественным вкусом. Предполагается, что снимки сделаны уже после наступления смерти. Так же вспылили новые детали, ранее не разглашающие прессе – кожа убитой, как видно на снимках, покрыта арабской вязью.
Репортаж NBC:
Вчера, 3 мая, после анонимного звонка, на свалке, на окраине штата, было найдено еще одно тело модели с ближневосточными корнями. Двадцати семилетняя красавица Алия Фарес по предварительной версии следствия была отравлена. Обстоятельства смерти модели схожи с обнаруженной в гетто три недели назад Марьям Зидан, и это привело следствие к выводу, что убийства носят серийный характер. В настоящий момент к расследованию присоединилось ФБР. Дело взято под особый контроль.
Нью-Йорк Таймс: Снимки еще одной убитой отравленной серийным маньяком модели попали в сеть
Нью-Йорк Таймс: Нью-Йорк замер в страхе, что убийства фотомоделей продолжатся. ФБР и полиция не дают никаких комментариев, методично удаляя просачивающиеся в сеть фотографии девушек.
Нью-Йорк Таймс: Жутко-красивая смерть, грязь и бриллианты, обнажённое тело и скрытое маской лицо. Что хочет сказать обществу своими преступлениями «ядовитый любовник»?
Нью-Йорк Таймс: Установлено, что бриллианты, обнаруженные на телах обеих жертв «ядовитого любовника», выпущены ювелирной Анмарской корпорацией «Лакшери Корп». Анонимные источники утверждают, что незадолго до гибели у девушек появился таинственный поклонник. Что это – совпадение?
Рика
– «Он глубоко вдохнул, последний раз пробуя на вкус кислород, соленый воздух и горячий ветер пустыни. Принц знал, что, несмотря на то, что душа его любимой уже покинула тело, которое неистово целовал и крепко прижимал к себе еще несколько часов назад: она рядом. Повсюду. Все, что его окружало, было пропитано ею – девушкой, которая вернула к жизни сердце принца, но заплатила за это слишком высокую цену. Перед тем, как замертво упасть на мраморный ледяной пол дворца, принц подумал о том, что никогда прежде он не чувствовал себя таким живым – и умереть следом за своей возлюбленной стало для него великой благодатью и очищением от куда более разрушающего явления, чем смерть – бесконечной пустоты…» – мягкий голос матери затихает на столь загадочной и печальной ноте и она с легким хлопком закрывает старую книгу в потрепанном переплете. Многие из страниц писания «Легенды Анмара» давно пожухли, иссохли, стерлись, но я любила этот старенький фолиант, и обожала наш с мамой ритуал: каждый день, она с придыханием читала мне небольшие истории, рассказывающие как о королевской династии Мактум, так и о простых людях Анмара, где каждый был наделен своей особой, неповторимой, захватывающей судьбой. Я слепо верила каждой сказке, пока разглядывала нежную улыбку мамы, ее светлые глаза, в которые глядела, как в зеркало, как в отражение своих. «Alsama' la yahda»[5] называл цвет их радужки папа. Я – единственный ребенок в семье, унаследовавший внешность матери-американки, и поэтому отец настоял на том, чтобы общественные места я посещала исключительно в платке и не привлекала лишнего внимания к своей экзотической для этих мест внешности.
Помню, как прижималась к маме, ощущая вибрации тепла, исходящие от нее, такой родной и любимой… запах ее тела: домашний сыр, молоко, специи, которыми она изрядно сдабривала кашу из нута. Она обнимала меня крепко-крепко, пока я размышляла о предсмертной агонии принца, в которой он обрел свое счастье.