Около 8.30 Джек Басс задним ходом выехал на своем «мерседесе» и отправился на свой административный пост в Ацтек Петролеум Корпорейшн. Остались я и Синди. Я намеревался ее расколоть. Она была в моей власти. Я еще раз проверил фото. Я начал потеть. Я опустил козырек в кабине. Шлюха, она гуляет от Джека Басса.
Я снова засунул фото в бумажник. У меня возникло суеверное чувство. Что со мной? Двинулся на этой дамочке? У нее кишечник как у всех. Волосы в ноздрях. Сера в ушах. Тоже мне. С чего это ветровое стекло передо мной пошло волнами? Должно быть, с похмелья.
Водка с прицепами. Приходится расплачиваться. Но что хорошо, когда ты пьяница, — у тебя не бывает запора. Я порой прислушивался к своей печени, но моя печень молчала, она ни разу не сказала:
«Перестань, ты убиваешь меня, а я убью тебя!» Если бы у нас была говорящая печень, нам не понадобилось бы Общество анонимных алкоголиков.
Я сидел в машине и ждал, когда выйдет Синди. Было душное утро.
Я, должно быть, уснул в машине. Не знаю, что меня разбудило.
Но теперь ее «мерседес» задним ходом выезжал на улицу. Она развернулась, поехала на юг, и я пристроился сзади. Красный «мерседес». Я проследовал за ней до шоссе на Сан-Диего; она встала в левый ряд и дала по газам. 75 миль в час. Похоже, ей не терпелось. Ей приспичило. Что-то шевельнулось у меня между ног. Лоб покрылся пленкой пота. Она разогналась до 80-ти. Как ее разбирает, суку! Синди, Синди! Я держался в четырех корпусах за ней. Я ее прищучу, так прищучу, как ее никто не прищучивал! Вот так! Настичь и оформить! Я Ник Билейн. Я покажу ей, где раки зимуют! В зеркале заднего обзора замелькал красный огонь. Черт!
Я перешел в правый ряд, остановился на обочине, вылез. Полицейские остановились в пяти корпусах от меня.
Вылезли и встали по обе стороны от своей машины. Я направился к ним, полез за бумажником. Высокий выхватил из кобуры револьвер, навел на меня.
— Стоять!
Я остановился.
— Какого черта — ты застрелить меня хочешь? Ну давай, давай, застрели меня!
Низенький зашел сзади, завернул мне руку, подвел меня к полицейской машине и бросил лицом на капот.
— Говнюк! — сказал он. — Знаешь что мы делаем с такими засранцами?
— Да уж как не знать.
— Смотри, какой умный засранец! — сказал низенький.
— Спокойно, Луи, — сказал высокий, — у кого-нибудь может оказаться видеокамера. Тут не место.
— Терпеть не могу умных, Билл!
— Мы его оформим, Луис. Оформим по всем правилам, но попозже.
Я был прижат к капоту. Автомобили на шоссе притормаживали. Зеваки глазели.
— Кончайте, ребята, — сказал я, — из-за нас затор на шоссе.
— Ты думаешь, нам не насрать? — спросил Билл.
— Ты угрожал нам, ты бежал к нам и лез рукой за пояс! — завопил Луи.
— Я полез за бумажником. Я хотел показать вам удостоверение.
Я детектив с лос-анджелесской лицензией. Я вел наблюдение за подозреваемым. Луи выпустил мою руку из мертвого захвата.
— Встань.
— Сейчас.
— А теперь медленно достань бумажник и вынь водительские права.
Я вручил ему сложенный листок.
— Это что еще такое? — спросил он. И вернул мне. — Разверни и отдай обратно.
Я развернул и сказал:
— Это как бы временные права. Старые у меня забрали — я не пересдал экзамен, письменный. А с этими я могу ездить в течение недели, до следующего экзамена.
— Ты что же, экзамен не сдал?
— Да.
— Слышишь, Билл, этот урод не мог сдать на права!
— Ну? Правда?
— Голова была занята другим…
— Похоже, она у тебя ничем не занята, — фыркнул Луи.
— Ну смех, — сказал Билл.
— И ты, значит, зарегистрированный детектив? — спросил Луи.
— Да.
— Не верится.
— Я преследовал подозреваемого, когда вы меня остановили. Еще чуть-чуть, и я бы взял ее за жопу.
Я вручил Луи фотографию.
— Мама родная! — сказал он. Он уставился на карточку. Фотография была в рост. Синди была в мини и в открытой блузке, очень открытой.
— Эй, Билл, глянь-ка!
— Я сидел у ней на хвосте, Билл, еще чуть-чуть, и я бы взял ее за жопу.
Билл не сводил глаз с карточки.
— Ух-х, ух-х, ух-х, — твердил он.
— Верните мне фотографию. Вещественное доказательство.
— А, ну конечно, — сказал он и с неохотой отдал.