( Я ж и говорю, с пятнами это поросеночек нужен. Ты, милай, как бы ужо умер. Вокруг живого человека всегда такая упругая жисть еся. Ты ее руками тудою, а она тебя от себя как бы это отталкивает. А я вокруг тебя руками вожу, а там пусто. ( Баба Настя покачала головой. ( Ты знаешь чего, милай, смерть, она холодная, так ты свои пятнышки попробуй кипяточком обдать.
( Какие пятнышки, ( простонал Шурик. ( Ты посмотри, у меня все плечо зеленое!
( Так я ж и говорю, что случай тяжелый. Вот я тебя и успокаиваю со всей своей деликатностью. А то, что оно у тебя аж под мышку залезло, так это я вижу.
Оставив бабе Насте 200 долларов на поросенка и травы, Шурик поплелся домой. Там по-прежнему лил дождь. Стащив с себя промокшую одежду, он сразу забрался под душ, медленно доведя воду до такой температуры, что едва выдерживал ее. Через час, он задыхаясь, выбрался из ванной и пошел к зеркалу. Пятно побледнело.
Через неделю позвонила баба Настя, сообщить, что травы прибыли.
( А что, пятнышки-то сошли от кипяточку? ( как будто вспомнила она.
( Уменьшились.
( Ну я ж тебе и говору ( смерть, она от горячего отступается. Она холод любить.
В назначенный час Шурик позвонил в дверь бабы Насти, но ему никто не ответил. Потом в полутемном коридоре появилась, сухая как вобла женщина и доложила:
( Гражданин, вы если к бабе Насте, так ее сегодня арестовали.
( А за что? ( опешил Шурик.
( Не могу знать. У нее ж, знаете, ни "грин-карты", ни пермита. А тут утром я иду за фудстемпами и встречаю этого, как его ( маршала. Он мне: гражданка, баба Настя здесь живет? А я ему - так точно!
( Какой еще маршал?
( Та обыкновенный. В фуражке и с орденом. И по-русски может. Вацеком звать.
Сгоряча Шурик чуть было не вернулся на родину. Затем прикинул, что от Рио-де-Жанейро до Брайтон-Бич ненамного дальше, чем от Рио-де-Жанейро до Одессы. А все эти Вацики, обезглавленные гуси, директора кладбищ и прочая чертовщина Сандры Майбиды не знали никаких пределов, как, видно, не знала никаких пределов ее любовь. Что до алтайской бабки с Брайтон-Бич, то она явно уступала бразильскому макумбейро. Шурику тоже нужен был макумбейро. Но его колдун должен был поднять тех всесильных духов, которые, по рассказам, обитали в самых темных морских пучинах, в самых вязких болотных топях, в самых глубоких нефтяных скважинах и от которых никому не было никакого спаса.
Когда, собрав чемодан, Шурик, с больной головой и обваренной кожей, зашел проститься с родителями, отец вдруг дрогнувшим голосом сказал:
( Сынок, маме так плохо, я не знаю... У меня сахар скачет, как сумасшедший... Может, ты останешься?
( Папа, послушай меня ( отрезал Шурик. ( Когда я уеду, вы оживете.
В Рио он бросился на базары, каждую неделю перемещавшиеся из одного района города в другой. Ему повезло в Капакабане ( старый индеец, увидев его у входа в палатку, печально закивал головой, показывая, что помнит его и, усадив за стол, снова бросил камни. Поглядев на них, он повторил диагноз: макумба, муйто макумба.
( Папай, ( спросил Шурик, ( ты возьмешься за это дело?
Индеец покачал головой:
( Тот макумбейро из Бахии. Сильнее тамошних колдунов нет.
( Что же мне делать, папай? Она же меня доконает.
( Езжай в Бахию.
Не стану описывать в деталях дальнейшие странствия истерзанного Пастернака, его метания по сельским базарам южной провинции. Переходим сразу к моменту, когда он направляется к старцу, чье имя я даже не берусь воспроизвести. Сперва путешественник задыхается в раскаленном вагоне грязной электрички, затем истекает потом в забитом крестьянами и назойливыми мухами автобусе, плывет по сумрачным протокам Амазонки. Наконец нос лодки с шорохом выезжает на песок и стоптанный ботинок швейцарской фирмы "Бали" ступает на дикий берег.
Стоя среди зелени и оглушительного птичьего гама, Шурик наблюдал, как к нему неторопливо приближается группа темнокожих детей с надувными животами и надеждой на подарки в глазах ( конфеты или жевательную резинку. У него не было подарков. У него были последние две с половиной тысячи реалов, зашитые отдельными пачками в плечах пиджака и поясе брюк.
Сухой как щепа старик дремал в гамаке, свесив к земле увитые взбухшими венами ноги. Не открывая глаз, он приветствовал гостя стократно слышанным: "Муйто макумба. Муйто".
( Так что мы будем делать, папай? ( спросил визитер, нервно закуривая.
Колдун вздохнул и стал неторопливо рассказывать, что нужно позвать танцоров из соседней деревни и каждому пошить новый костюм. Потому что если оденешь старый, боги воспримут это как неуважение и рассердятся еще больше. Много жертв надо, много крови. Хороший подарок надо.
( Та женщина, ( продолжал колдун, ( она не успокоится. Она снова сделает макумбу. Поэтому нам надо сразу дать столько, чтобы ее подарки были меньше. Тогда боги рассердятся на нее.
( Ну и во что это выльется, папай?
( Деньги теперь ничего не стоят, ( начал папай издалека. ( Инфляция страшная. Все, что в банке лежало, президент, будь он проклят с женой и детьми, украл за день. А у меня три сына и дочь. И все колдунами быть не могут. Это как дар. Одного я на врача выучил, ( он стал загибать пальцы. ( Двое ( адвокаты. Дочь за американца вышла. И все стоит денег. А хороший костюм это реалов 300-400. А танцовщиков надо человек 20. И каждому надо дать за вечер реалов 25. Чтобы танцевали с чувством, а не валяли дурака. Короче говоря, меньше чем за десять тысяч даже не стоит браться. Ну и подарок. Что это у тебя за часы?
( "Ролекс", ( Шурик рассмеялся. Колдун из дебрей Амазонки рассуждал как брайтонский пенсионер. Это неожиданное наблюдение как будто открыло некий невидимый клапан, через который в Шурика влилось однажды потерянное ироническое отношение к жизни. Сидя перед покачивающимся в гамаке колдуном и сладко затягиваясь сигаретой, он вдруг увидел в событиях последних месяцев водевиль, действующие лица которого ( бразильская красавица, алтайская шаманка, покойник на побегушках и 119-летний колдун ( разыгрывали сюжет, неуклонно катившийся к своей счастливой развязке.
Шурик снова засмеялся.
( В чем дело? ( насторожился колдун.
( Папай, всю жизнь я рассказывал людям сказки, после чего они мне оставляли свои деньги, "Ролексы" и перстни с бриллиантами. И вот впервые кто-то рассказывает мне сказки, а я должен за это платить.
( Что значит сказки?! ( возмутился колдун. ( Если ты не послушаешь меня, она в конце концов тебя окрутит. Поверь мне. Она дала взятку знаешь кому?
( Директору кладбища.
( Правильно! А мы должны дать взятку любовнице директора кладбища. Понял?
Шурик сбил пепел на песок.
( Папай, знаешь, я вдруг подумал, что эта подруга ( Сандра Мойбида была не самой худшей женщиной в моей жизни. Более того, я вдруг заскучал по ней. Честно. Чем сидеть сейчас в этих дебрях и прикидывать, где взять десять тысяч реалов, я мог бы лежать с ней в бассейне и пить джин с тоником.
( Так я же тебе сразу сказал, что она все равно возьмет тебя, ( вздохнул колдун. ( Теперь ты видишь, что я не какой-нибудь аферист? За такое предсказание, я беру недорого ( 400 реалов.
( Действительно, недорого, ( согласился Пастернак.
Он достал из пояса деньги, отсчитал перед лицом у старика восемь купюр по 50 реалов и, привычно сломав половину, протянул ему остаток.
1997 г.