Мариу ди Андради
Макунаима, герой, у которого нет характера
Mário de Andrade
Macunaíma, o herói sem nenhum caráter
© Mário de Andrade, 1928
© В. Култыгин, предисловие, приложение, комментарии, 2024
© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2024
Прелюбопытнейшее предисловие
I
Книга, которую вы держите в руках (а может быть, она открыта в вашей читалке), произвела фурор без малого сто лет назад – и до сих пор продолжает считаться одним из главных шедевров бразильской литературы. Она была написана в эпоху манифестов и культурного возрождения Бразилии, которая искала ответ на вопросы: что такое Бразилия? Кто такие бразильцы? Кто такие – мы?
Если очень сильно обобщать, «Макунаима» – это история про путь «из провинции в столицу», в которой в полусказочном виде отражена история целой страны. Действительно: в самой первой главе появляется наш герой – «принц-замухрышка», который очень скоро становится Императором Девственного леса, чтобы почти мгновенно стать «простым парнем» из глубинки, очутившимся в мегаполисе. Здесь можно было бы вспомнить навязшее в русскоязычных ушах «небоскребы, небоскребы, а я маленький такой», но только Макунаима – герой от начала и до конца, и если он и относится сначала с недоверием к «миру машин», то этот страх очень быстро проходит: ведь всё подряд, в конце концов, можно назвать машиной!
Наш герой «совсем бесхарактерный», но это означает просто, что в нем собраны воедино все стереотипы о бразильцах: любвеобильность, беспечность, порой чрезмерная уверенность в себе – и, конечно, та самая классическая и якобы непереводимая saudade, ностальгическая тоска. Это слово в романе практически не появляется, но определяет мотивацию Макунаимы: найти, найти талисман своей любимой.
На своем пути герою предстоит совершить много подвигов. Большинство из них, как многие подвиги… безрассудны, а может быть, даже бессмысленны. Так, однажды в индейской деревне наступает жестокий голод. И когда животики уже пухнут от голода, Макунаима переносит хижину своей матери на плодородный берег. Но там он видит, что мать собирает бананы для всей семьи, сердится и – переносит хижину обратно, потому что зачем братьев кормить! А могучая ведьма-затворница, услышав от него эту «героическую историю», хвалит его: «Малой такого не сделает», это взрослые дела!
Но, несмотря на это, наш герой действительно герой. Он, может быть, не самый лучший человек на свете, но читатель сопереживает ему – так же, как сопереживает Иакову в его попытке вырвать право первородства, так же, как сопереживает героям средневековых плутовских романов. Где-то он – мифологический трикстер, а где-то – наивный дурачок и жертва обстоятельств (как, например, в конце двенадцатой главы, когда читателю может стать не по себе).
«Геройство» Макунаимы ярче всего проявляется в его способности к «сотворению мира». В Сан-Паулу – некогда столице иезуитов и катехизации коренного населения – пришелец из «внутренней Бразилии» («глубинка» по-португальски так и называется – interior, то есть «то, что внутри») не находит, в сущности, ничего нового. Всё то же, только в новом обличье: «Братья шли теперь по серрáду, в котором повсюду росли пальмы инажá, оурикури, бакáба, мукажá, мирити, тукумáн, но вместо ягод и кокосовых орехов их кроны венчали перья дыма ‹…› Муравьеды, жар-змеи, пальмы, на которых вместо плодов растет дым, – это грузовики, трамваи, светящаяся реклама, часы, фонари, радиоприемники, мотоциклы, телефоны, столбы линии электропередачи, заводские трубы…»
II
И населяют это место все старые знакомцы: «На берегу… рыбачила птица туйюйю, огромная, как самолет ‹…› – Пассажирам просьба занять места в салоне! / Птица туйюйю обернулась машиной-самолетом, Макунаима сел между крыльями, и они взмыли в воздух».
Чем не сотворение мира – видеть то, чего городской житель не замечает просто потому, что никогда раньше этого не видел?
В другом месте наш герой, без преувеличения, защищает бразильское небо от «европейской науки»: «…до Макунаимы дошло, что этот самый Южный Крест, в честь которого весь город вышел сегодня гулять и смотреть фейерверк, не что иное, как четыре звезды, про которые он точно знал, что это Отец Мутуна, что живет на поле небесном. А мутун – птица, которая в доброй латинской традиции носит горделивое имя „кракса“. Герой не мог дальше слушать такую ересь от мулата и закричал: – Ну уж нетушки!» Созвездие Южный Крест – один из ключевых символов Бразилии (его можно наблюдать на государственном флаге страны и на флаге нескольких штатов). Но, например, бразильский народ борорó видел в этих четырех звездах птицу нандý (похожа на страуса, значительно больше среднего кракса). Представители другой бразильской народности, басаири́, отдельную птицу не разглядели, но называли группу созвездий, в которую входило и то, которое мы теперь знаем под именем Южный Крест, «ловушкой для птиц». Сняв «знак креста» с неба, которое раньше знать не знало этой ключевой для европейского сознания геометрической фигуры, наш герой (ну, и автор романа, конечно) позволяет загадочной и доброй птице распахнуть крылья.