— Где-то сейчас они вошли, — сказал Райс, от нечего делать отсчитывающий секунды и минуты. Хетт фыркнула, выпуская изо рта облачко дыма. С козырька дома на нее шлепнулся целый пласт снега, заставив выронить сигарету. Она выругалась и принялась стряхивать снег с волос и пальто. — Так… И еще немного… — Райс проговаривал про себя числа. — Держу пари, что теперь они кувыркаются в постели.
— Черт бы их побрал.
— Он и Шену выдрал? Поэтому вы поцапались?
— Не твое собачье дело, — огрызнулась Хетт.
— Он такой популярный. Сейчас позеленею от зависти.
Хетт медленно скользнула взглядом по зданию, от первого этажа до самой крыши. В доме почти одновременно зажглось несколько окон: на шестом и девятом этажах. Едва ли это указывало на местоположение квартиры Трис. Они могли и не включать свет. Райс смотрел туда же.
— Что касается меня… — фыркнула готесса, — я бы не подошла к нему и на пушечный выстрел. — Хетт завела за ухо темную прядь и взглянула на карателя. — Сейчас я собираюсь с головой окунуться в работу. Ты со мной или нет?
— И ты еще спрашиваешь? — улыбнулся Райс.
Трис убрала в раковину тарелку и чашку из одного набора, оставшиеся после завтрака. Аптечный шкафчик висел высоко, и она придвинула стул, чтобы достать из него спирт, вату и бинт. Потом велела Сидни:
— Снимай футболку.
— Вот так сразу?..
— Я обработаю тебе рану.
Он послушно сел на краешек углового дивана и разделся до пояса. Слева его футболка была мокрой от крови. Трис опустилась на колени возле Сидни, откупорила спирт и плеснула немного на ватный шарик. Едва она коснулась глубокого пореза на животе, как Сидни тут же заскрежетал зубами от боли. Трис отвела руку и осторожно подула на рану. Он посмотрел на девушку с легкой примесью удивления:
— Я не ребенок.
— Это я вижу.
Она, однако, смутилась. Он решил ее больше не прерывать и сносил процедуру молча. Покончив с первичной обработкой, Трис распаковала бинт и попросила Сидни поднять руки. Он подчинился. Девушка то и дело задевала Сидни волосами, щекой или кончиком носа, пока перевязывала ему грудь. Ее мать недаром работала медсестрой: Трис забинтовала его на совесть.
— Вот и все, — сказала она, отступив на шаг и любуясь результатом. — Неплохо вышло. — Трис подобрала его футболку, чтобы отнести в ванную, но Сидни резко схватил ее за руку. Ее сердце подскочило к горлу. Футболка вновь оказалась на полу. — Если ты подождешь…
— Нет. Я сам.
Сидни прошел в ванную комнату и включил кран. Зашумела вода. В его присутствии Трис испытывала ужасную неловкость. Не похоже, что Сидни намеревался к ней приставать, но девушка никак не могла избавиться от непристойных мыслей. Как только он отстирает кровь, им придется о чем-то говорить или чем-то заниматься. Недавно он ясно дал ей понять, что не интересуется литературой. Тогда чем? Музыкой? Кино?
Хетт не напрасно предупреждала ее насчет лидера. Хотя они с Сидни не испытывали трудностей в понимании, временами Трис начинала видеть в нем чужака или инопланетного гостя. Пребывая в одной и той же реальности, они умудрялись жить по совершенно разным законам.
Хетт придирчиво оглядела себя в зеркало, опираясь ладонями на край раковины. Нет, так не пойдет. Макияж лежал очень ровно, даже тушь не потекла. Вот поэтому она никогда не пользовалась грошовой косметикой в повседневной жизни. Дождь, снег, туман или сырая погода, захотелось немножко всплакнуть — и через пять минут ты уже ведьма. Хетт запустила руку в сумочку и вынула лосьон для лица и ватные диски. Начала смывать макияж. Вскоре ее лицо превратилось в одно белое пятно с черными горошинками глаз. Краше в гроб кладут.
Она заново накрасилась, воспользовавшись дешевой тушью и тенями, подвела брови — совсем чуть-чуть. Не то чтобы очень старалась, все равно ведь придется портить. Затем Хетт наклонилась над умывальником и плеснула в лицо водой. Поморгала. Тушь расползлась по щекам уродливыми потеками. Но этого будет мало.
Из кабинки вышла девушка, собиралась помыть руки — и ужаснулась, увидев в зеркале страшилище. Хотела спросить, в чем дело, не может ли она чем-либо помочь, однако быстро передумала. Хетт сгребла косметику в сумку, выбросила грязные диски в урну и вернулась к Райсу.
— Ну как?
— Полный отпад. Я бы не устоял. — Каратель оглянулся. На них косились люди. Не дай бог, какой-то сердобольный догадается вызвать легавых. — Прикрой лицо волосами и двигаем отсюда.