Когда дурнота отпустила, Трис с трудом удалось сесть, привалившись спиной к стене. Она медленно поводила глазами по комнате. А это вовсе не моя спальня, промелькнуло в ее затуманенном сознании. И тотчас в отяжелевшей голове проснулась боль, застучав в висках и сдавив лоб железным обручем. Трис взглянула туда, где стоял Ноа, засунув руки в карманы, и события последних часа-двух один за другим всплыли в ее памяти, с каждым мгновением все больше ужасая.
Она побледнела и инстинктивно сжалась, ее сердце задало бешеный ритм. Не обращая на девушку внимания, Ноа с легким сожалением смотрел на труп приятеля, распростертый в луже кровавой рвоты. Казалось, его огорчало лишь то, что своей неуместной кончиной Ричи испортил им вечер. Едва он перевел взор на Трис, как она тут же покрылась холодным потом и замерла в ожидании своей участи.
Но Ноа не набросился на нее и даже не шевельнулся. Его лицо разгладилось и больше не дышало злобой, как прежде, и на какую-то долю секунды у девушки забрезжила надежда, что он передумал ее убивать.
— Как найти твою подругу?
У нее вновь упало сердце: он всего лишь решил отсрочить расправу, чтобы побольше выведать про Хетт. Ноа вынашивал далеко идущие планы мести.
— Ее номер телефона? — подсказал он.
— Нет… — проблеяла девушка. — У нее нет… Она не пользуется… Вообще…
— Да что ты? — Он скептически вздернул бровь: — Быть такого не может. У тебя телефон с собой?
— Да… — еле слышно пропищала Трис.
Собираясь ее обыскать, Ноа подошел ближе. Одна только мысль о его прикосновениях заставляла ее содрогнуться, а ведь еще каких-то полчаса назад она была отнюдь не против получить от него поцелуй. И не один, а целую дюжину. Трис торопливо добавила, вытягивая руку:
— В сумочке, вон там, на диване… Но там нет ее номера.
Ноа взял черный ридикюль и бесцеремонно вытряхнул на пол его содержимое: пачку одноразовых салфеток, зеркальце, блеск для губ, кошелек, телефон, ключи и студенческий пропуск, — все то, что Трис в спешке перебросила туда из школьной сумки. Она запоздало подумала, что как раз никаких удостоверений личности брать с собой не стоило, когда Ноа присел на корточки и стал обследовать вещи, которые представляли для него хоть какой-либо интерес. Прочитав имя на пропуске, Ноа внимательно взглянул сперва на Трис, потом на ее фотографию, словно для того, чтобы удостовериться в подлинности документа. Следующим на очереди был кошелек. В прозрачном кармашке хранился полароидный снимок Шены, и Ноа обязан был на него наткнуться, однако он ничего не сказал и переключился на телефон. В списке контактов действительно не было никакой Хетт, если только она не значилась там под каким-то другим именем.
Ноа просканировал девушку взглядом.
— Ладно.
От облегчения Трис шумно выдохнула. Неужели поверил? И лишь спустя секунду она поняла, в чем заключалась основная проблема. Допрашивать ее было бесполезно. Она ничего не могла сообщить Ноа, как бы он над ней ни измывался, потому что совсем не представляла, как найти Хетт или Сидни. Или даже Хлою. Они всегда сами находили ее, когда надо.
Ноа мигом разделается с ней, как только до него дойдет, что она ничего не знает. Трис затряслась от страха. Надо что-то придумать, выкрутиться, иначе ей не жить. Помощи ждать было неоткуда, Сидни не знал, что она здесь. Кого она могла винить, кроме себя? Она пошла с Хетт по собственной воле, никто ее не принуждал.
А Ноа продолжал словесную экзекуцию:
— Это же ее настоящее имя?
— Не знаю.
— Фамилия?
— Не знаю, — помотала головой Трис. Надо что-то сочинить, наплести ему с три короба, твердила она себе, однако помимо воли с губ срывалась лишь голая правда. Отчаяние черной пеленой обволакивало ей грудь. — Я почти ничего о ней не знаю.
— Где она живет?
— Нигде.
— Как это? Откуда она вообще взялась?
— Откуда? — переспросила Трис. — И тут что-то сломалось у нее внутри, какая-то важная перемычка, сдерживающий механизм, отвечающий за благоразумие. — С того света, откуда же еще?
И она взорвалась хохотом.
Лицо Ноа страшно почернело. Трис сотрясалась от пронзительного, визгливого смеха, далеко запрокидывая голову, и никак не могла остановиться. Тогда Ноа подскочил к ней, взял под мышки и грубо швырнул на постель. Хохот тотчас оборвался, девушка вытаращилась на него и жадно глотнула воздух. Он оседлал ее бедра, придавив своей тяжестью.