— Пойдем внутрь? — предложила она.
— Давай еще посидим. — Сидни выудил из пачки очередную сигарету и спросил: — А ты курить пробовала?
Трис неопределенно пожала плечами.
— А хочешь попробовать?
— Ты меня только плохому учишь.
— Да ну. — Она приоткрыла губы, и он сунул ей сигарету. — Но сильно не вдыхай, ладно? Потихоньку. Задерживай дым во рту. Не пускай его сразу внутрь.
Он щелкнул зажигалкой и прикурил. Трис постаралась вдыхать медленно, как он учил, однако тут же закашлялась. Со слезами на глазах она отдала ему сигарету. В горле першило, в легких до сих пор стоял дым.
— Дрянь еще та, а? — сказал Сидни.
— Так зачем ты мне предлагаешь? — возмутилась Трис.
— Тут все дело в привычке, — пояснил он. — Поначалу вроде и мерзость, потом начинает нравиться, а в конце концов жить без них не можешь.
И он опять затих.
— Тебе нравятся курящие девушки? — робко поинтересовалась Трис чуть погодя.
— Что? — Этот вопрос вырвал его из раздумий, и Трис пришлось повторить. — С чего ты взяла? Нет. Не знаю. То есть… — он тряхнул головой, — я ничего такого не имел в виду. Забудь, ладно?
— Сид… Извини меня.
Он ответил ей удивленным взглядом.
— Ты о чем?
— Мне не надо было… — Потупившись, Трис нервно потеребила складки блузки. Сидни ждал, пока она закончит. — Не надо было так говорить про тебя и Хетт. Про сестру и… — она шумно перевела дыхание, — в общем, ты знаешь.
Сидни помолчал.
— Это ты меня извини, — произнес он. — Сам не понимаю, отчего я так завелся. Да еще и наорал на тебя. Мне не понравилось, что после всего, что произошло, — его голос стал тише, туда закрались виноватые нотки, — ты вдруг стала ее выгораживать.
Но ведь если бы не Хетт и ее козни… И они вдвоем подумали об одном и том же. Трис вспомнила, как он прижимал ее к себе скользкими от пота ладонями, а она стонала ему в ухо. Напрягшись, Трис рефлекторно сдвинула бедра и потерла их друг о друга. Сидни смотрел на Трис, однако как только она поймала его взгляд, тотчас же отвернулся. Не глядя, он нащупал ее руку и сжал в своей ладони.
— Знаешь… ты не так уж сильно ошиблась.
— Что ты имеешь в виду?
— Конечно, насчет сестры ты преувеличила… И все же Хетт была первой, кого я нашел в Могильной яме. Совершенно беспомощную. Еле живую. От страха она дар речи потеряла, только и могла, что рыдать.
— Хетт? — не поверила Трис. — Рыдала?
— Угу, — подтвердил Сидни. — И это было не похоже на одно из тех представлений, которые она регулярно устраивает нам в штабе. Ума не приложу, почему я не бросил ее там. Не думай обо мне плохо, но сама она бы ни за что не выжила, а в той ситуации… она была всего лишь дополнительной обузой.
Он уставился на тлеющий огонек сигареты.
— Даже когда мы выбрались оттуда, она еще долго не произносила ни слова. Несколько часов она просидела вот тут, на этом самом месте, сгорбившись под тяжестью своих мыслей. Утром я присоединился к ней и предложил сигарету. Хетт посмотрела на меня… и… не знаю… — Сидни покачал головой, — я как будто заглянул в пропасть. — Он затушил окурок об асфальт. — Мне показалось, что она не очень-то жаждала быть здесь, с нами. И вообще не хотела быть нигде. Понимаешь?
Она медленно кивнула. Сидни вроде бы собирался что-то добавить, но передумал. Как бы он ни старался, Трис все равно не сумела бы разделить его переживания или даже просто понять их. Она там не была.
Он встал и потянул девушку за собой.
— Ладно. Пошли внутрь.
Вскоре в штаб явилась Хлоя. Она привезла Трис пару вещей из своих личных запасов, чтобы та могла переодеться. Выбирала она одежду на свой вкус, повезло еще, что размер они носили один и тот же. Трис смогла наконец-то принять душ и после этого почувствовала себя гораздо лучше. Одевшись и густо намазавшись гелем от синяков, она с аппетитом умяла два готовых сандвича из супермаркета и запила горячим кофе из автомата на углу. Сидни сидел рядом и наблюдал, как она ест. Он развернул для Трис очередной бутерброд, и она вгрызлась в него зубами. Со вчерашнего утра она крошки во рту не держала.
Хлоя вдруг осведомилась непринужденным тоном:
— Возьмете меня третьей?
Трис чуть не подавилась. Без малейшей толики стеснения Хлоя предлагала им ménage à trois, как выразилась бы Эбби.