- Значит, теперь у неё такое имя? - хмыкнул старший магистр - Джейсон Хоуден. - А ты знаешь её истинное имя? Самое первое, под которым она жила, будучи маленькой и не такой опасной?
- Мандигора, - ответил Томас. - Она говорила мне. Но теперь её зовут Мэй. Так почему вы против?
- Мандигора - не так проста, как кажется, - заговорил Стейтон Морган. - Если она видит, что в каком-то деле есть личная для неё выгода, то она поможет. А потом может предать, или, ещё хуже, убить.
- Вы преувеличиваете, - не верил упрямец, самый молодой из семи магистров. - Мы друзья с Мэй. Она доверяет мне, а я - ей. И вы не убедите меня, что она - зло.
- Вот ведь дурак. Неужели она настолько сильно тебя околдовала? - покачал головой Хэпсон.
- Она может убить тебя и завладеть своим местом в магистериуме. Она не рассказывала, как её изгнали? - стал злиться Морган.
Томас Леман понял, что старики начнут наговаривать на его древнюю подругу, а потому просто перестал их слушать. Подготовив всё нужное для заклинания, он удалился в соседнюю комнату.
Освободились семь магистров только после полудня - ужасно голодные и уставшие. Молодой маг хотел расслабиться в своих покоях и хорошенько пообедать, но его лишили и этого удовольствия. Один из учеников доложил о возвращении оборотня с посланием. Леман поспешил во двор. Там он застал чёрного ворона, крепко сжимающего в клюве письмо.
- Нейт! - обрадовался Том. - Давай, письмо. От Мэй?
Только лишь ворон передал письмо в руки колдуна, как стал прежним. Он тяжело вздохнул и вытер обильный пот со лба.
- Да, она просила передать, сэр. Мистер Леман, я никак не мог стать человеком всё это время! - поделился юноша. - И только теперь, отдав вам письмо, почувствовал, что могу снова контролировать превращения. Это было очень странно. И неприятно. Мне непривычно оставаться в чьём-то облике так долго.
- Видимо, Мэй постаралась, - понял мужчина. - Сильное заклинание.
- Что за заклинание, сэр?
- Заклинание, которое может ограничить волю оборотня. Оборотни - крайне сильные и независимые существа. Трудно подчинить их своей воле. Но на то Мэй - Древняя ведьма. Я не перестаю ей восхищаться... - он даже улыбнулся. - Она не просила ничего передать?
- Сказала только, что как закончит свои дела, то сразу прибудет сюда, - вспомнил оборотень.
- Хорошо. Это отлично! Спасибо, Нейт. Вот, держи, - Том дал ему мешочек с монетами. - Заработал.
Юноша обрадовался, сдержанно поблагодарил мага и ушёл, а Том пошёл в свои покои.
Томас!
Это невозможно, друг мой. Логан - великий некромант, как его все величают - не мог пробудиться. Я, конечно, не категоричная в своём мнении. И всё же, чтобы сломить печать семи сильнейших (нет, я не приувеличиваю) ведьм, нужна масса магической энергии. И сосуд, который сможет выдержать такой напор. Это не шуточная магия, Томас. Напор настолько сильной энергии просто... сожжёт мозг до такой консистенции, что он вытечет через нос и уши. Мне интересно было бы познакомиться с таким магом, если он действительно есть.
А этот твой старик Хоуден сказал весьма любопытную вещь. Про «Злые Тени». При встрече расскажу всё, о чём знаю, потому что писать про это крайне долго.
Надеюсь, что меня не выгонят из вашей Коллегии, когда я приеду? Было бы очень неловко. Передай своим магистрам, будь добр, чтобы не волновались. Хоть я и Древняя ведьма, но ничего плохого у меня на уме нет. Мы все на одной стороне. Если Логан действительно пробудился, то, ты прав, он устроит Ад на земле. А мне земля нравится такой, какая она есть. Можешь так и передать им, чтобы они не тряслись от страха.
Твоя древняя подруга, М.
Том улыбнулся, прочитав письмо до конца. Но объявлять о точном приезде Мэй пока не собирался. Он сможет сделать это и завтра утром.
Утром следующего дня в Коллегии была жуткая суматоха. Все отчего-то бегали и суетились, а магистры были в жутком ужасе. Один из них - Хоуден, самый старший из всех, чьё слово всегда было мудрым и решающим на всех советах, в это беспокойное утро бежал в комнату Томаса. Сам Томас спал, как убитый, свернувшись калачиком под лёгким одеялом. На улице стало теплее, солнце усиленно грело днём, так что хотелось переждать жару в прохладном помещении. А вечером становилось легче - ученики и учителя выходили во двор, общались, сидели у фонтанчиков, читали, и просто отдыхали.
- Томас! Томас Леман, живо открой! - требовал Хоуден, сопровождая свои слова громким стуком в дверь.
Спящий поморщился от скрипучего, напрягающего голоса магистра и, потянувшись, всё-таки встал с кровати. Он поспешно накинул на себя халат и открыл дверь встревоженному старику.