— Ах, батюшки мои! — в ужасе воскликнула Наташа. — Неужто и верно хотели по вас из пушки палить?!
Сестры рассмеялись.
— Обязательно! — подтвердил Веня. — Чего смеетесь? Только Митька испугался, инда позеленел с испугу, схватился за весла и скоренько к «Громоносцу» пригреб. Приняли нас с левого борта. Подал я пакет фалгребному. Тот его в руки вахтенному. Вахтенный велит позвать каютного юнгу. Знаете на «Громоносце» каютного юнгу? Мокроусенки меньший брат Олесь. — Веня поймал Ольгу за косу и дернул: — Слыхала? Олесь Мокроусенко...
Ольга вырвала косу из руки брата:
— Не балуй! Говори, дальше что. Дал ответ или нет Меншиков?
Веня, зевая, молчал.
— Должно, сестрицы, все это он придумал, — попробовала поддразнить Ольга Веню, — а теперь и не знает, что дальше сказывать. Никакого пакета не было, и никуда ты не ездил.
— Давай поспорим, если я соврал. Спроси Олеся. Он отнес пакет и долго не приходил. Нам с Митькой даже надоело. Я говорю фалгребному: «Доложи светлейшему, чего он нас держит — будет ответ или нет? Курьер, мол, ждет ответа». Матросы только смеются. «Тогда, — говорю, — до свиданья». Держат, не пускают... Смотрю — батюшки-светушки, да что же это такое? Вдоль сетки на «Громоносце» идет генерал в смотровом мундире. Мундир красный, с белыми шнурами, и на плечах у генерала эполеты подпрыгивают. А головы у генерала нет. Штаны у генерала под мундиром белые — и сапог нет...
— Что же он, босой?
— Зачем босой — у него и ног нет. Он по воздуху идет, а штаны болтаются... А за первым генералом второй идет, и тоже головы нет: фуражка с белым околышем прямо на воротник надета. А штаны синие с красным лампасом. За вторым генералом — третий, в адмиральском сюртуке. За третьим — четвертый.
— Маменька, братишка-то у нас сбрендил! У него и голова горячая... — испуганно прошептала Хоня, положив холодную руку на лоб Вени.
— Ничего не сбрендил! — сбросив руку Хони с головы, сказал Веня. — Я сам испугался, как пять генералов все без голов прошли на ют и скрылись — должно быть, в адмиральской каюте... Я говорю: «Митька, видишь?» — «Глазам не верю!» А на корабле все без внимания, что генералы идут, — как бы их не видят! Вот морока!