— Ну, так слушай. Завтра, так часу в пятом, будь ты здесь и сиди в общем зале, а я может быть, залучу этого студента сюда. Познакомимся, выпьем вместе как следует, а потом наймем четырехместную и поедем за город куда-нибудь кататься, ну, хоть на Ходынское поле. Ты возьми с собой револьвер и я тоже. Нет, впрочем, будут слышны выстрелы, надо, чтобы тихо было, лучше кинжалы возьмем… ну, и сбросим его в поле… Только надо подкупить извозчика какого- нибудь поголоворезистей, а там и концы в воду, и деньги наши… Нет ли у тебя на примете сорванца какого-нибудь, чтобы согласился нам помочь? Дай ему сотни три, а то и пять, да потом пообещай столько же, как сладим дело-то. Идет, что ль?
— Идет, согласен, только вот насчет сорванца-то как… А, постой, — вспомнил одного такого, пожалуй, и подойдет. Завтра же разыщу его и все сообщу вам…
Злодеи выпили еще и распростились.
Глава VII
Опять со смертью встреча
Чупрунов воротился домой не поздно. После ужина он позвал жену в свой кабинет и сказал ей:
— Вот что, Варя, я сегодня встретил Елену на бульваре, она гуляла с каким-то студентом красивым. Он-то, я думаю, и вскружил девке голову, что она и глядеть не хочет на Филимонова. А тот говорит, что видел ее и сам раза два, под ручку, дескать, с ним ходила; людей стыдно, пропадет девка; надо будет принять меры.
— Да, не надо пускать одну гулять, — согласилась любящая жена с своим супругом.
— Нет, не то: гулять не пустим, так все равно где-нибудь будут встречаться: в церкви, в театре, да мало ли… А я вот что надумал: притворись ты завтра хоть больной, что ли, или как там хочешь, только не пускай ее после обеда гулять, а я тем временем пройдусь по бульвару и поговорю с этим студентом по-свойски, чтобы он и думать забыл о ней.
Варвара Ивановна согласилась с мужем.
На другой день Варвара Ивановна сидела за обедом задумчивая, печальная. Она ничего не ела (потому что плотно позавтракала) и выглядывала больной. Она вышла из- за стола до окончания обеда и, сказав, что ей неможется, отправилась в свою спальню и легла в постель.
Обеспокоенная нездоровьем доброй и любимой матери, Лена тотчас же пошла за ней.
— Что с тобой, милая мама? — тревожным голосом спрашивала дочь.
— Ах, Леночка, с утра мне так неможется, так разболелась моя головушка, что Божий свет не мил. Намочи-ка, милая, уксусом полотенечко, да чайку приготовь…
Варвара Ивановна вполне достигла своей цели: Лена не пошла гулять, а все время ухаживала за своей матерью, наливая ей чай и меняя полотенца.
А между тем, Иван Иваныч вскоре после обеда отправился по «делам».
«Наверное будет ожидать Леночку этот студент, пройдусь немного еще успею», — думал Чупрунов и направился пить кофе в ресторан. Просидел он там с полчаса, но кофею выпил всего только одну чашку, напротив, коньяку осушил целую пол бутылку для храбрости.
На бульваре он увидел студента Успенского. Молодой человек сидел в задумчивости на лавочке и даже не заметил, как подошел к нему Чупрунов.
— Мое почтение, — приветливо воскликнул тот, приподымая дорогую бобровую шапку.
— Здравствуйте, Иван Иванович, — ответил Успенский, поспешно встав с лавочки и крепко пожимая руку Чупрунова.
— А я, знаете ли, Михаил Петрович, к вам нарочно сюда по делу.
— Что такое?
— Да вот разговаривали мы о вас с Леной, она и говорит, что вы даете уроки; мне бы и хотелось сынишку своего подготовить в гимназию. Леночка то и сама бы вас попросила об этом, да не может сегодня из дому выйти: мать что- то уж очень расхворалась. Так что вы мне на это скажете?
— Я к вашим услугам, Иван Иваныч; велик ли ваш сын и по каким предметам придется мне его готовить?
— Вот что, Михаил Петрович, поедемте-ка чай пить со мной, если располагаете временем, там и поговорим об этом и условимся; аль торопитесь, может, куда?
— Нет, у меня свободного времени много, располагайте мной.
Уже было темненько, когда извозчик остановился у загородного ресторана. Чупрунов с Успенским, раздевшись в швейцарской, поднялись наверх. Они вошли в общий зал.
— Ба, ба, ба! Какими это судьбами, Николай Иванович? Давненько, приятель, мы с тобой не видались, — притворно радостным тоном воскликнул Чупрунов, протягивая обе руки Филимонову. У того на столе был чай и коньяк. Филимонов и Успенский познакомились.
«Эге, — подумал первый, окидывая с головы до ног мощную фигуру студента, — этот как тиснет, так и дух вон… А красив, черт его подери, страх как…»
— Ну, господа, друг дружке мы наверное не помешаем, а напротив, всем-то вместе будет веселее, так пойдемте в общую компанию, — молвил Чупрунов и крикнул: «Эй, малый, веди-ка нас в номер».