Прежде всего, «речной» сплошь и рядом — свой человек, чуть не сосед. В каком-нибудь понтоне-трактире можно видеть иногда трогательную картину: за столиком, уставленным бутылками, сидит группа отъявленных пиратов, а между ними, с благодушнейшей физиономией, полупьяный «речной», переодетый в штатское. Он отбыл дежурство, переоделся — и теперь сидит в компании приятелей. С некоторыми из них его связывают воспоминания детства. И он, и его приятели великолепно знают, что, быть может, в следующую же ночь он будет их преследовать на катере и поможет арестовать. Но они вполне сознают, что это — по службе, а не по ненависти.
— Дружба — дружбой, а служба — службой!..
Тут же, в уголке, сидит за одинокой бутылкой пива случайно забредший судовщик…
И какими тяжелыми взглядами окидывают его постоянные посетители трактира! Это — чужой, пришлый человек, беспощадный враг. И борьба с ним ведется беспощадная…
Страшно попасться в его тяжелые, мозолистые руки. И чтобы вырваться из них, можно смело броситься в смертельную опасность: все равно — хуже не будет!..
Спасаясь от этих страшных рук, Симка Бык, забравшийся на караван судов, ринулся с носа баржи в воду. За этой баржей тянулась еще другая, чуть не сорокасаженная.
Только редкое уменье нырять спасло пирата: он проплыл под днищами обеих огромных баржей — и вынырнул, когда руль последней баржи прошел над его головой..
Разумеется, и «речные» не церемонятся с пиратами. Случается и отстреливаться от настигающего катера. А на Охте, вероятно, многие помнят, как «речные» выжигали пирата соломой из колодца сточной трубы.
Среди белого дня он забрался на дровяную баржу, полуразгруженную, и был замечен. Поднялась тревога, появились «речные».
Пират нырнул в воду и поплыл к берегу. Но куда же скрыться среди белого дня, когда на берегу его караулят сотни глаз!..
Пират, однако, не потерялся — и продолжал плыть к берегу. И вдруг у самого берега, на глазах у всех — исчез…
Кто-то заметил и объяснил причину таинственного исчезновения. Оказалось, что пират нырнул в сточную трубу и полез по ней вверх, держа голову выше нечистот.
На расстоянии сажень десяти-пятнадцати от берега находился колодец — входное отверстие в трубу. Сюда-то поспешили «речные» в надежде, что больше пирату деваться некуда, если он не хочет задохнуться в грязной трубе. Но «речные» стояли над колодцем и ждали, что пират вынырнет, как суслик из залитой норы, а пират, видимо, не обнаруживал ни малейшего намерения появиться на свет Божий…
— Сдавайся, дурак!.. Задохнешься! — кричали «речные».
Пират — ни гу-гу!..
Тогда достали соломы и начали бросать зажженные пучки ее в колодезь…
Этого уже пират не выдержал. Он полез обратно в Неву — и вынырнул прямо в руки «речных»:
— Ваша взяла!..
V
«Свистуны» и «тряпичники»
Нева спит, закутавшись в ночной туман. Чуть видны силуэты каравана судов, ставших на якоре под берегом…
Вдоль борта баржи медленно шагает судовщик, чутко прислушиваясь к плеску волн. Всматривается в туман: не лодка ли мелькает там?..
Вдруг — легкий, осторожный свист. Где-то близко…
Вы думаете, судовщик начинает торопливо готовиться к нападению? Ничуть не бывало!.. Он просто прикладывает пальцы к губам и издает такой же легкий, осторожный свист…
Это только сигнал между судовщиком и «свистуном». Через минуту лодка свистуна подплывет к барже. Это не совсем обычная лодка. Ее главные достоинства соответствуют ее назначению: она легка и емка. Не всякий сумеет держаться на ней, не опрокинувшись… Даже уключины приспособлены так, чтобы в любой момент можно было бросить весла в лодку и сидеть с самым невинным видом. Судовщик услужливо поможет «свистуну» нагрузить лодку товаром, потом пересчитывает полученные от него деньги — и оба расходятся, довольные: «свистун» — выгодной покупкой, судовщик — выгодной продажей хозяйского товара.
Днем этой операции со «свистуном» нельзя произвести: «речные» преследуют «свистунов» так же, как и простых пиратов. Да в большинстве случаев это и есть бывшие пираты. Денежная аристократия пиратства!
Главное преимущество «свистунов» — наличность оборотного капитала. Те из пиратов, которые умеют накоплять, со временем, отяжелев для опасной работы, переходят в разряд «свистунов» и начинают скупать добычу у своих бывших товарищей.
— Пухнуть начал! — говорят о таких пираты.
Разумеется, значительная часть добычи прилипает к рукам «свистунов». Иногда тысячный груз, «снятый» пиратами с судна, переходит к «свистунам» за бесценок — за пару десятков рублей. «Свистун» имеет связи в Апраксином или Мариинском рынках, а иной, смотришь, и сам лавочку открыл…