Итак, Наташе Томилиной было восемнадцать лет, так сказать, самая настоящая пора любви, но сердце ее еще пребывало в неведении и она все свободное время употребляла на чтение хороших книг и в учении шла одной из первых.
Как-то раз ранней весною шла она с книгами под мышкой на экзамен аллеей того самого бульвара, где была некогда оставлена, должно быть, матерью и взята на воспитание случайно проезжавшей тогда Верой Борисовной.
Всецело занятая предстоящим, одним из трудных экзаменов, Наташа и не заметила, как обронила перчатку и как ее поднял шедший сзади молодой человек в щегольском весеннем костюме.
— Милая барышня! — крикнул он вслед гимназистке, — остановитесь на минутку: вы уронили перчатку!
— В самом деле? Благодарю вас.
И Наташа сделала грациозный реверанс, принимая перчатку.
Поднявший перчатку был красивый блондин с симпатичными голубыми глазами, стройный, высокого роста. Он ласково улыбнулся девушке и мягко заговорил:
— Сейчас видно, что вы чересчур заняты, милая барышня, или чем-нибудь расстроены. Эдак нетрудно и книжки потерять, а то и всю голову…
Он захохотал. Засмеялась и Наташа.
Весело болтая, новые знакомые прошли весь бульвар и дошли до здания гимназии. Здесь спутник Наташи спросил ее:
— А когда вы сегодня кончите экзамен? Может быть, в одно время со мной: тогда я вам буду попутчиком.
Наташа, не отдавая себе отчета в этом случайном неожиданном знакомстве, но чувствуя какое-то непонятное влечение к этому красивому блондину и видя, что новый знакомый вполне интеллигентный человек, отвечала, что часа в три-четыре, пожалуй, выйдет из гимназии.
— Вот и прекрасно, я вас подожду.
И, действительно, в указанное время красивый блондин был уже у подъезда гимназии и поджидал Наташу на противоположной стороне.
Теперь они встретились, как хорошо знакомые, и пошли рядом по этому же самому бульвару.
Новый знакомый объяснил девушке, что он служит в одном из городских банков и всегда в эти часы ходит этим путем на службу. Звали его Александром Ивановичем Пяткиным. Фамилия хотя и не из звучных, но Наташа не обратила на это внимания, сказав ему, что послезавтра у них опять экзамен по географии и они встретятся на бульваре.
И вот все экзаменационные дни Наташа встречалась с Пяткиным, и он провожал ее в гимназию и обратно.
Действие весны и любви. — Загородная прогулка. — Свидания. — Сближение.
Красивая ли внешность Пяткина, или его симпатичные беседы, а, может быть, и сама чаровница-весна действовали на Наташу как-то утомляюще, но она потеряла к экзаменам прежнюю внимательность, и в результате было то, что два экзамена она сдала неудовлетворительно. Это ее огорчило и она пожаловалась Пяткину.
— Плохо дело, Александр Иванович: по двум предметам провалилась. Грозит переэкзаменовка, да неловко перед домашними: никогда этого со мной не случалось!
— Вам нужно, Наталья Сергеевна, проветриться, воздухом подышать! Смотрите, какая чудная погода! Давайте-ка, проедемся за город?
И он назвал одно живописное дачное место.
Пожалуй, только я в казенном платье и без денег.
— Это ничего не значит, о финансах не беспокойтесь; у меня найдется. Там, на лоне природы, попьем чайку или молочка с хлебцем.
Так и сделали. Поехали по железной дороге и на одной из станционных сторожевых будок вынесли им стол, подали и самовар со свежим молоком. Подали яйца с маслом и домашним хлебом. Внизу проносились поезда, и Наташа чувствовала себя как будто бодрее и после прогулки силы ее на дальнейшие экзамены восстановились.
Красота ли Пяткина и его мужское обаяние действовали чарующе на молодую девушку, или же возраст Наташин был такой, но только теперь дня не проходило, чтобы она не посетила бульвар, и там в тени аллеи просиживали они часы, и время протекало у них незаметно.
Не замечала Наташа, что новый друг ее пропускает службу, просиживая с нею часы на бульварной скамейке, да и не до того было: в беседах с ним она забывала весь окружающий мир и жила только этими свиданиями.
Родители ее собирались на лето ехать не на дачу, как постоянно, а в свое имение на юг России, заняты были сборами и не обращали никакого внимания на долгие отлучки дочери, да она у них пользовалась неограниченной свободой и делала, не спрашиваясь, что хотела.
Как-то раз Пяткин пришел на свидание в высшей степени приподнятом настроении, шутил, острил, смеялся и, наконец, предложил ей опять прокатиться за город.