Лейтенант не успел провести в Анголе и двух недель, как дядя Миня повез его нарвать веточек молодого эвкалипта для предстоявшего банного дня. Высадившись неподалеку от проволочного забора военного лагеря, наш герой занялся обдиранием кустов для создания банного веника (предмета, необходимого советскому военному ничуть не меньше, чем бутылка водки, бильярдная или автомат Калашникова). Миня покуривал в сторонке и искоса наблюдал за подчиненным. В конце концов он прокашлялся и начал серьезный разговор на, как скоро выяснилось, глубоко волновавшую его тему:
— Тебе, Лейтенант, твой предшественник Гриша успел рассказать, как он помогал нам решать одну проблему?
Лейтенант, который, мысленно матерясь, пачкал руки липким зеленым соком, на секунду оторвался от совершенно ненужного ему занятия и попытался сообразить, что имело в виду акулоподобное существо. Продажа местного пива на рынке по спекулятивной цене? Участие в натуральном обмене советского постельного белья на бутылки с виски или ромом? Полеты в Луанду за бразильским мороженым мясом и голландскими курами? Ему и в голову не пришло, что Миня мог спрашивать о чем-то, напрямую относившемся к их прямым служебным обязанностям. В конце концов он решил сдаться:
— Не понимаю, о чем вы, товарищ подполковник!
И тут он испугался, так как лицо парторга вдруг покрылось ужасными красными пятнами, а глаза засверкали сатурнальным блеском. Бросив свой окурок на выгоревшую траву и почти вплотную приблизившись к Лейтенанту, Миня с чувством прохрипел:
— Я здоровый мужик!
Лейтенант, в общем-то, и не сомневался в этом, хотя и имел особое мнение насчет возможных последствий курения и ежевечернего пьянства.
— Понимаешь, — перешел на почти умоляющий тон подполковник Советской Армии, — я бабу хочу! Хочу иметь женщину!
Последнее признание Миня произнес с таким душевным надрывом, что Лейтенант даже испуганно оглянулся, убоявшись, что в отсутствие особ женского пола мог стать альтернативным объектом сексуальных домогательств краснорожего урода.
— Гриша-то все понимал! Знал, что такое без жены по году! Он мне таких девочек черненьких приводил! Ммммм! — обезумевший от страсти советник поднял к африканскому небу белесые глаза и замычал, роняя слюни. — По пятнадцать лет! Понимаешь?! По пятнадцать!
Лейтенант в страхе отступил. Ему стал понятен секрет длительного пребывания Гриши в коллективе бригады радио-разведки. Сам же он совершенно не знал, что ему делать в ситуации, когда очумевший от притока гормонов парторг признавался в растлении африканских девочек, да еще и требовал от него стать своим личным сутенером. И тут, оглянувшись, он похолодел:
— Товарищ подполковник!