— …«Земля», «Земля», говорит «Зодчий», как меня слышите?
— «Зодчий», принимаю вас хорошо! Доложите о ходе операции!
— «Земля», «утка» приводнилась! Повторяю, «утка» приводнилась!
— «Зодчий», вас понял! Какова ситуация с «утятами»?
— Учебные «утята» в полной сохранности, я проверил! Повторяю, с первыми «утятами» все в порядке! Приводнились в заданном районе!
— «Зодчий», вас понял! А где вторая пара?
— «Земля», повторите! Не понял!
— «Зодчий», повторяю: где еще двое «утят»?
— «Земля», запуск второй пары наблюдал визуально — ушли в заданном направлении!
— Хорошо, «Зодчий», вас понял! Будем продолжать поиск! Как «соседи»?
— «Соседи» успешно нейтрализованы, все «двухсотые»! Повторяю, «соседи» все «двухсотые»!
— Вас понял, «Зодчий», следуйте в заданный квадрат встречи! О прибытии на место сообщите на второй резервной частоте в установленное время! Доложите координаты места приводнения «утки» и первой пары «утят»!
— «Земля», докладываю координаты…
В тот момент, когда неведомый «Зодчий», говоривший на родном для Лейтенанта языке, доложил такой же русскоязычной «Земле» широту приводнения «утки» и собрался сообщить координаты загадочных «утят», запись прервалась. За секундным шипением последовали звуки африканской музыки: оператор радиоперехвата явно не стал концентрировать свое внимание на случайно перехваченных переговорах. Лейтенант несколько раз проиграл радиообмен своих соотечественников и попытался понять, кто это мог быть и что они обсуждали. Случайная аберрация радиоволн, донесшая до него переговоры метеорологов из СССР? Но в таком случае как объяснить вполне «африканские» координаты, сообщенные «Зодчим»? Наши рыбаки? Но зачем тогда использовать кодовые слова? Возможно, впрочем, это были люди из ГРУ или внешней разведки КГБ, которые часто находились на советских рыболовных судах, рассеянных по всему миру. Но если так, то почему они решили выйти в эфир на открытых частотах и прямым текстом? Почему не использовали аппаратуру засекречивания? Тут он вспомнил о судьбе «соседей» и похолодел: термин «двухсотые» в советских Вооруженных Силах означал отнюдь не отдых в Крыму, а мертвые тела. В сочетании с другим подслушанным словом из загадочного радиообмена — «нейтрализацией» — напрашивалось простое логическое заключение: «соседям» уже не доведется увидеть «утку», чем бы она, мать ее, ни являлась! И что это за «утята»?! Подумав еще минуту, Лейтенант решил, что лучше всего будет доложить по команде. Кстати вспомнилась и армейская поговорка: «Пускай лошадь думает — у нее голова большая!»
Первым на пути Лейтенанта оказался симпатяга-Семеныч, который с полным вниманием отнесся к сообщению юного коллеги. Запершись в своем крохотном кабинетике, он со все более мрачневшим лицом несколько раз внимательно прослушал разговор на пленке.
— Ты сделал копию? — наконец спросил он Лейтенанта.
— Нет! — быстро ответил тот и покраснел: на самом деле копию он все же сделал, но по необъяснимой причине соврал старшему по званию и должности.
Семеныч пристально посмотрел на пунцовое лицо юноши:
— Ты уверен? Может, забыл? А?
— Нет, товарищ подполковник! Зачем мне это? — Лейтенант стремительно прошел точку невозврата и ужасно расстроился: он так и не понял, почему решил соврать столь уважаемому им человеку.
— Ну да, зачем она тебе? — вдруг быстро согласился Семеныч. — Так вот: никому ни слова! Черт его знает, что это такое! Я передам куда надо! Понял?
— Ильичу тоже ни о чем не говорить?
— Нет! У нас есть правило: чем меньше знаешь, тем лучше спишь!
— Я думал, в разведке наоборот!
— Да ты, парень, перепутал немножко! Мы должны знать все о противнике, а не о делах начальства! Теперь дошло?