— В двухместное купе спального вагона садятся молодая девушка и «лицо кавказской национальности». Кавказец тут же молча уставился на свою соседку. Той, естественно, стало не по себе, но говорить ему что-либо она не стала. Так они и сидели: девушка глядя в окно, а кавказец — пожирая ее горящими от страсти глазами. Но вот наступил вечер, пора ложиться спать. Девушке, разумеется, захотелось переодеться, и она наконец решилась обратиться к своему соседу с просьбой покинуть купе на какое-то время. Но не успела она вымолвить «Простите, не могли бы вы…», как кавказец зарычал: «Конэчно, хочу!!!».
Лейтенант рассмеялся: анекдот был, что называется, «в точку». Таня не присоединилась к мужскому веселью. Галя вдруг покинула свое место, решительно подошла к нашим друзьям и, сев рядом с Татьяной, притворно сердитым и абсолютно счастливым голосом прошептала:
— Нахал!
Когда автобус, натужно рыча страдающим от возраста, металлических болезней и жары двигателем, наконец въехал в ворота миссии, хранившая в течение поездки молчание Таня вдруг наклонилась к собравшемуся выходить Лейтенанту и прошептала на ухо:
— На ночь я вас намажу простоквашей! Я, как знала, сегодня в столовой выпросила!
Перегревшийся на солнце Лейтенант не сразу понял смысл сказанного. Жаркая волна крови прошла по его телу и ударила в голову. Его хватило только на то, чтобы просто кивнуть в ответ.
— Но сначала — в зоопарк! Проведаем Машеньку и Степана! Надеюсь, не возражаете?
Никаких возражений у Лейтенанта, разумеется, не возникло. Зато, пожалуй, в первый раз со времени первой встречи, у его пока чисто романтического чувства проявилась новая грань. Это было не животное желание уже познавшего женщин двадцатипятилетнего самца. Не напоминало то, что он чувствовал, и неожиданную страсть к красивой девушке, появившуюся у пресытившегося сорокалетнего мужчины. Когда молодой офицер представил себя наедине с Татьяной, размазывающей по его обгоревшему телу прохладное скисшее молоко, он вдруг почувствовал в себе сладкое предвкушение самого чудесного мига юношеской любви — первого поцелуя.
Уже на подступах к «зоопарку», который и здесь, в военной миссии Луанды, находился возле кунга с радиорелейной станцией связи, стало понятно, что происходит что-то неладное. Таня и Лейтенант еще издалека услышали крики и приглушенную ругань. Когда они приблизились к охранявшему миссию броневику, то сразу поняли, что этот шум и суету вызвали Маша и Степан. Привезенная из Уамбо мартышка, обладавшая природным талантом к развязыванию узлов, помогла себе и своему новому другу — суровому и невозмутимому самцу Степану — освободиться от пут. После этого двое приматов не нашли ничего более интересного, как пробраться через открытый боковой люк в БТР и запереться изнутри. Лейтенант и Таня подошли к камуфлированной зелеными, бурыми и желтыми пятнами бронемашине в тот момент, когда начальник радиостанции пытался, прислонив рот к бойницам, ненатурально ласковым голосом взывать к совести спрятавшихся там обезьян. Как можно догадаться, получалось это у пожилого старшего прапорщика не очень хорошо:
— Степан, Степа, Степочка, ну выйди, родной, ну чего тебе там нужно? Там же темно, душно, там кушать нечего! — упрашивал толстый и сильно потевший от жары и волнения ветеран вооруженных сил.
— Товарищ прапорщик! — вдруг потерянным голосом обратился к нему один из солдатиков.
— Чего тебе? — прорычал тот, отвлекаясь от своего ласкового монолога.
— Еда там есть! Мы в БТР несколько связок зеленых бананов дозревать положили!
Прапорщик поднял к небу полное лицо с таким страдальческим выражением, будто собирался обратиться с молитвой к самому главному генералу Вселенной. Впрочем, вместо молитвы он прошептал нехорошее ругательство. В этот момент башня броневика, из которой торчал толстый ствол крупнокалиберного пулемета, ожила и совершила полный поворот. Солдаты инстинктивно присели. Обезьяны явно не теряли времени.
— Он заряжен? — задыхаясь от ужаса, спросил толсторожий прапорщик, с тревогой поглядывая на ствол пулемета, то опускающийся вниз, то поднимающийся к небу.
— Так точно! — испуганно ответил один из стрелков охраны. — Как и положено! Мы же тут в состоянии постоянной боевой готовности!
— Какая еще, мать вашу, готовность! — слезливо запричитал уже готовый пойти под суд «кусок». — Я что, не знаю, как вы в нем уборщиц трахаете!
Тут внутри БТР раздался хлопок, и послышались приглушенные визги напуганных чем-то мартышек.