Я вздохнула, повесила голову. Дела обстоят неважно, если честно. Стоит только кому-то прознать в универе, что меня задержали за подобное… Страшно представить, с какой скоростью я оттуда вылечу. А ещё нужно как-то отсюда выбраться.
– Пришёл позлорадствовать? – спросила тихо, потому что, казалось, скажи я громче, и меня разорвёт от истерики.
– Пришёл помощь свою предложить. Но если мешаю, могу уйти, дабы не мешать вашему свиданию, – кивнул на бомжа. – Он, когда проснётся, будет голоден, – снова издевается.
– Помоги, – проворчала я про себя, хотя и не была уверена, что ему удастся. Всё-таки обвинение серьёзное, хотя мне его пока и не предъявили… Но, судя по всему, таки попытаются.
– Не слышу! – рявкнул так, что я автоматом отпрыгнула от решётки. Заворчал бомж.
– Помоги! Пожалуйста! – тоже повысила голос, подняла на него взгляд.
– Как-то неубедительно звучит, знаешь ли, – щелкнул языком, а потом подался вперёд и упёрся руками в решетку. – Слушай меня, малая. Ты попала конкретно. Сейчас твоего барыгу вовсю «колет» следак. И, будь уверена, твой мачо не продержится и полчаса. Доза его уже отпустила, а больше у него ничего не было. Ни силы воли, ни духа. Он подпишет всё, что ему скажут, даже не читая. Он признается, что ты его сообщница, и на вас повесят столько преступлений, что офигеешь. И закроют так надолго, что выйдешь ты где-то к тридцати пяти годам. С волчьим билетом.
Я уже минуту рыдала. Слушала его и тихо хлюпала носом. Нет, я не хочу такого будущего. Не хочу!
– Я была…
– Что? – переспросил он, наигранно склоняясь к решётке и подставляя мне ухо. – Не расслышал.
– Я была неправа, – всхлипнув, смахнула слёзы. – Прости меня за грубость. Ты… Ты ни в чём не виноват. Помоги мне, пожалуйста. Прошу. Я не хочу здесь оставаться.
Он отпрянул, вздохнул и, сунув руки в карманы своих модных брюк, покачал головой.
– Так не пойдёт, малая.
– А как пойдёт? – снова шмыгнула я.
– Я просто так помогать не стану.
– Что тогда мне сделать? Скажи?
Он поразмышлял ещё минуту, а затем выдал:
– Будешь моей девочкой. Все мои прихоти будешь выполнять. Как я захочу, так всё будет. И без пререкательств. Согласна, нет? Быстрее!
– Да! – выпалила я, пока ещё толком не понимая, на что дала согласие…
Глава 11
– Чего ревёшь? – спрашивает, выруливая со стоянки. На улице уже светает, а я чувствую себя, словно выжатый лимон.
– Ничего, – шмыгаю носом.
– Стресс, да? Ты же в такой ситуации впервые? – и сам себе отвечает: – Ну, естественно. Правильная девочка. Хорошая, – звучит как-то… Как-то странно. Двусмысленно, что ли. И я смущаюсь.
– Нормальная. Но да, до этого в полиции не бывала, потому что никогда не нарушала закон.
– Вот видишь, как нехорошо путаться с плохими парнями, – улыбается.
– А ты, можно подумать, хороший? – фыркаю.
– Ты послушная, забыла? – тут же в голосе появляется жёсткость, и мне становится не по себе.
– Нет… Не забыла, – вздыхаю. Может, наиграется вскоре и забудет обо мне? Ну в самом деле, не станет же он, и правда, пользоваться моим положением? Или станет?
– Тогда адрес говори, отвезу тебя домой.
Я быстро называю улицу и тут же замолкаю, застеснявшись. Что ж он, в общагу меня повезёт?
Не то чтобы у меня больше не было вариантов, но общежитие на момент перевода в вуз показалось самым удобным. Елена Мироновна хотела, чтобы я после детского дома жила у неё, а мне как-то неловко было её стеснять. Одно дело приезжать на выходные и совсем другое – жить постоянно. Ещё мне дали комнату в коммунальной квартире. Но там я бы не смогла продержаться и сутки. В трёхкомнатной квартире пять человек алкоголиков – то ещё соседство.
– Ну? А номер дома? – напоминает о своём присутствии Илья.
– Да там… Общежитие. Мне туда.
– В общаге живёшь?
– Ага, – отворачиваюсь к окну.
– А чего так? Родители из дома выперли? Хорошая девочка плохо себя вела?
Я пропускаю его сарказм мимо ушей, отстранённо киваю.
– Типа того.
– Ммм… – тянет задумчиво. – Так ты хулиганка?
– В смысле? – поворачиваюсь к нему.
– Любишь по ночам гулять? Или с парнем в родительском ложе застукали? Ну? Удовлетвори моё любопытство, – поглядывает на меня с усмешкой. Да, такому не понять, что значит потерять родителей ещё в детстве. Все его понятия о неприятностях сводятся к одному.
– Ты угадал, – усмехаюсь уголками губ, хотя на самом деле совсем не весело. – С парнем в своей постели застукали. Ну и разозлились…