— В субботу утром на одном из пустырей в Волжском районе был найден труп моего друга Евгения Терновского. Вы, наверное, уже знаете об этом? В тот же день это сообщение прошло в сводке криминальных новостей местного телеканала.
— Ваш друг был известной в городе личностью, — скорее констатировала, чем уточнила я.
— Да, он возглавлял банк «Реград», который сам же основал.
— Почему же вы не доверяете милиции в расследовании этого дела? Если Терновский был известным человеком в городе, то милиция приложит все силы, чтобы раскрыть преступление.
— Один мой хороший знакомый работает в УВД, поэтому я обладаю кое-какой информацией. Следствием в качестве предварительной выбрана версия убийства с целью ограбления. Да, пропало несколько его вещей. С Евгения сняли часы «Роллекс», ботинки, украли из кейса все наличные деньги. Однако я почти уверен, что это не ограбление. Банкиров по мелочам не грабят.
— Из всего, что вы рассказали, ясно, что это действительно подпадает под категорию убийств с целью ограбления.
— Дело в том, что неподалеку был найден раскрытый кейс Женьки с разбросанными вокруг деловыми бумагами.
— Все верно, открыли кейс, ничего ценного не нашли и выкинули за ненадобностью.
— Вот в том-то и дело, что выкинули. Ботинки за четыреста долларов взяли, а кейс за шестьсот выкинули. Кроме того, Женя был убит ударом по голове, а орудия убийства не нашли. Это же не оружие или нож, чтобы носить их с собой.
Я на минуту задумалась: «Простое убийство с целью ограбления… Что-то здесь не сходится, но что? С одной стороны, дело явно не относится к разряду необычных. А с другой — „банкиров по мелочам не грабят“. Серов прав, в этом стоит разобраться. К тому же денежное вознаграждение, я полагаю, будет солидное».
— Я возьмусь за это дело. Для начала расскажите мне по порядку все, что знаете.
— Примерно в четыре часа дня Женя вышел из офиса банка, сел в машину и уехал. Кстати, в тот день он был сам за рулем. А в субботу утром его нашли на пустыре около дома номер триста двадцать пять по улице Космонавтов. Вот и все.
— А машина?
— Ее не нашли.
— Причина смерти установлена?
— По официальному заключению — от кровоизлияния в мозг вследствие черепно-мозговой травмы. Евгения ударили по затылку.
— И последний, личный вопрос. Как вам удается узнавать людей лишь по словесному описанию? Где вы работаете?
— Это не работа, это дар, данный мне свыше. У одних талант проявляется в музыке, живописи, поэзии, а у меня — в этом.
Оговорив финансовые вопросы, я решила воспользоваться моментом и попросила Серова предупредить жену Терновского о моем визите. После чего я и мой собеседник разошлись каждый по своим делам.
Утро для Николая Абрамовича Гиттермана начиналось как нельзя лучше. Он проснулся в приподнятом. настроении. Как всегда, плотно позавтракал, выпил чашку ароматного кофе и поспешил на службу. Он только что получил повышение.
Сбылась его давняя мечта — он занял место главного в морге. В прекрасном расположении духа явился Николай Абрамович на работу и сразу же в дверях встретил вечно пьяного сторожа Василия Ивановича, который так косил глазами, что сомневаться не приходилось — старик опять с похмелья.
— Абрамыч, тут лишний труп объявился. Че делать-то? — сообщил Василий Иванович и, не удержавшись, качнулся в сторону Гиттермана.
Главного обдало запахом перегара, и он невольно отшатнулся.
— Ладно, разберемся, — бросил Гиттерман, не поверив сторожу, и пошел дальше.
«Надо будет его уволить, — буднично подумал Николай Абрамович. — Хотя нет. Трезвому придется платить больше. Пускай работает».
Минут через десять Гиттерману позвонил по Внутреннему телефону ведущий патологоанатом:
— Николай Абрамыч, один труп не наш.
— Как не наш? — Гиттерман несколько опешил.
— Без опознавательных знаков, — сообщил собеседник на том конце провода.
— Проверьте по книге поступлений.
— Проверили.
— И что? — осторожно спросил Николай Абрамович. Он еще надеялся, что все обойдется.
— Не числится.
У Гиттермана аж сердце екнуло. Вот и первый день работы в новой должности. А ведь день так хорошо начинался!
Гиттерман набрал «02» и рассказал о случившемся. Через час приехала патрульная машина. Следственная группа нехотя вылезла из нее и направилась в морг.
— Что у вас случилось? — произнес ставшую уже дежурной фразу толстый мент, на погонах которого красовалась одна звездочка. Гиттерман сразу про себя его назвал «Звездочкой». По всей видимости, он был в группе за старшего. Так решил Николай Абрамович и не ошибся.
Гиттерман изложил уже выученную наизусть историю с лишним трупом.
Старший мент устало поморщился:
— И что вы от нас хотите?
Николай Абрамович ошалело уставился на Звездочку. Такого вопроса он, никогда не сталкивавшийся напрямую с правоохранительными органами, от доблестных сотрудников милиции не ожидал.
— Да заберите вы его, ради бога! — в сердцах бросил Гиттерман, имея в виду труп.
— Простите, кажется, это ваше заведение занимается хранением трупов, — отпарировал милиционер, делая ударение на слове «ваше».
— Тогда проведите расследование, откуда он взялся. Ну, я не знаю.
Делайте же что-нибудь!
Звездочка невозмутимо бросил:
— Этим мы сейчас и займемся. Давайте осмотрим место происшествия.
— Пожалуйста.
Гиттерман пропустил старшего группы вперед. Сам последовал за ним, указывая дорогу. Замыкали колонну остальные члены следственной группы. Пока шли к трупной, Звездочка все повторял:
— Не понимаю…
Гиттерман периодически вставлял:
— Я сам не понимаю…
— Не перебивайте. Не понимаю, как у вас мог оказаться неучтенный труп.
Может, уборщица бирку случайно оторвала.
— Может… Все может. Но вряд ли.
Звездочка остановился и обернулся к Гиттерману:
— Как это понимать?
— Он не числится даже в книге поступлений.
— Может, завалялся где-нибудь, — не обращая внимания на слова главного, продолжал Звездочка. — Лежал у вас с прошлого года. Про него уже все забыли. А тут провели инвентаризацию и вынули на свет божий. Может такое быть? — И сам же ответил:
— Может.
— Только не у нас, — горячо вступился за свое учреждение Николай Абрамович. — Мы держим марку. Наш морг является образцово-показательным заведением. Здесь за честь считают лежать самые известные и состоятельные горожане. Бывает, что даже из других городов привозят.
— Ну, положим, оказаться здесь никто не мечтает…
Звездочка не успел закончить фразу, потому что в этот момент они вошли в секционный зал. Сняв показания и зафиксировав место происшествия, оперативная группа со словами «Ждите результатов» поспешно удалилась.
Николай Абрамович со вздохом присел на краешек стола, достал носовой платок, вытер пот со лба и произнес: «Ну и ну!», не в силах ничего больше произнести. На Гиттермана смотрело несколько пар глаз работников морга. И уже персоналу Николай Абрамович бросил:
— У вас что, работы нет? Расходитесь по местам!
Все нехотя стали разбредаться.
Дом, где проживала семья Терновских, выделялся среди своих трехэтажных собратьев по Самокатной улице не только фасадом, но и номером. Хотя многие дома в округе имели дроби или буквы, никто не мог сказать, почему этому дали столь странный номер — 50/50. Подростки называли этот дом не иначе как на английский манер — «фифти-фифти». Старики любовно величали дом «полтинником» или «смирновкой», наверное, за крепость одной из разновидностей этой водки. Людям, связанным с торговлей и финансами, больше. нравились «стольник» и «полбакса», хотя происхождение последнего было не ясно.