Маффео Пуансо
Большая энциклопедия тайных знаний и оккультных наук. Том VI. Малая магия и алхимия
Волшебство и Герметическая философия рациональны, точны, поскольку они представляют собой постоянство естественных законов; но они учат, что область действия этих законов не определена и что большинство из них все еще неизвестно человечеству. Следовательно, удивительное, сверхъестественное — это лишь необычный аспект некоторых явлений, которые в действительности очень просты.
Предисловие
Мы с вами подошли, дорогой читатель, ко второй части нашей «Энциклопедии», к самым странным и волнующим — магическим наукам. Признаюсь, что в этих главах я и сам узнал не только массу ранее неведомых мне вещей, но и научился относиться спокойнее к тому, что раньше считал суеверием и ребячеством, научился уважать некоторые ритуалы, символизм которых я стал понимать, научился больше думать о вещах и заключениях, которые раньше были для меня лишь смутными видениями и которые угадывались по интуиции или быстрым взглядом на руку, утвердился в своем решении всегда оставлять открытым окно моего разума для неведомых ветров.
К примеру, я всегда был увлечен тайным значением цифр, я всегда был уверен в существовании магнитных потоков в человеке, похожих на другие в природе. Я был поражен вероятностью единства вещества, загадочной и неоспоримой ценностью пророков и мессий таких, как Моисей, Соломон, Иисус. И поэтому меня так заинтересовало изучение Каббалы, загадок цифр, силы слова, алхимии, колдовства, высшей магии, герметизма. Наконец приоткрылась завеса тайны. Священные религиозные предания стали известны. Голос Иезекииля[1] восстал из глубин и привлек мое внимание. Апокалипсис перестал быть таким неясным. Моисей, Будда, Христос и другие выросли в моих глазах, они казались мне суперлюдьми, но я отказывался считать их богами. Старая мудрость перестала быть тайной и воплотилась в гармоничный и могущественный храм. Короче говоря, оккультизм поразил меня истинами, сплетенными в огромный и крепкий узел, как дерево, с которого можно снять высохшие листья, но корни которого берут начало в основании человеческой мысли и ветви которого уносятся в небо, где вьются гнезда надежды. Не моя задача доказывать это, и сам автор взял на себя ответственность объяснить все. Поэтому я хочу привлечь ваше внимание лишь моральной важности страниц, посвященных магическим наукам. Однако замечу, что подобная их классификация вовсе не является единственной. Я знаю по крайней мере еще два, но это неважно, так как все, что нужно сказать, по сути сказано. есть, к примеру, другая точка зрения на проблему магии Пьера Пиобба в его «Формулярии». По его мнению и по словам Карла дю Преля, магия есть не что иное, как «неизвестная природная сила». Эта сила включает астрологию, алхимию и собственно магию.
Астрология занимается небесными телами, их природой и движением, алхимия — веществом, его сутью и эволюцией. Магия изучает флюиды четвертого состояния вещества, почти не известного, так как в античные времена больше внимания уделялось демонстрации, а не наблюдению и заключению. Другими словами, астрология — это наука причин, алхимия, или гиперхимия, — наука эволюции вещества, магия, или гиперфизика, — наука флюидов.
Что касается Поля Жаго, он начинает с психизма и его проявлений, которые подтвердили основные принципы магии. Он классифицирует и объясняет эти проявления — экстериоризация чувствительности и движущих сил, восприятие явлений, существующих за рамками чувств, телепсихика, раздвоение личности. Он описывает строение человека с точки зрения оккультизма и его тройную связь со Вселенной. Он показывает силу мысли и как это может быть использовано в личной магии. «Работы Фабра д'Оливе[2], Сент-Ива д'Альвейдра[3], Барле, Папюса[4], Станисласа де Гуайта, — пишет он, — ясно показали, что Природа, исследованная учеными античности своими способами, поведала им тайну некоторых законов, которую они потом смогли применить, тайну сил, едва заметную нашим современникам; вкратце, они сумели открыть взаимодействие различных космических причинных связей, создать на основе этих знаний доктрину — этическую, метафизическую и экспериментальную — фрагменты которой современные оккультисты пытаются восстановить».
Продвигаясь от личной к традиционной магии, Жаго[5] отмечает, что последняя предоставляет новые элементы для личной и позволяет собрать разные космические течения, чтобы получить желаемый эффект. А потому важно знать планетарное взаимодействие, лучший момент для флюидов, для привлечения графизмов и конденсации веществ. Затем подходит время применения — подготовки талисманов, воскрешения памяти, колдовства (магии, одержимости и др.)
1
Иезекииль — древнееврейский пророк VII–VI вв. до н. э., автор книги Ветхого Завета, носящей его имя. Она открывается картиной видения («среди переселенцев на реке Ховаре»), во время которого Иезекиилю являются четверо фантастических животных (они были признаны иудаистической традицией столь таинственными, что Талмуд запретил их толкование (прим. ред).
2
Фабр д'Оливе(Fabre D'Olive) Антуан (1767–1825), французский писатель. Известен как человек фантастических познаний. В книге «Трубадур» (1803) опубликовал лирику провансальских поэтов XIII в. Труды, близкие к оккультизму («Золотые стихи Пифагора», 1813; «Воскрешенный язык евреев», 1816), привлекшие интерес Ж. де Нерваля и Р. М. Рильке. Переводы, т. ч. драмы Дж. Байрона «Каин».
3
Александр Сент-Ив д» Альвейдр (1842–1909) французский оккультист, писатель, мистик, автор популярного нумерологического руководства «Археометр».
4
Жерар Энкосс (др. Папюс, 1865–1916) один из наиболее видных французских мистиков, популяризатор оккультизма, автор более 160 работ по оккультизмук. Совмещал эзотерику с активной врачебной деятельностью.
5
Поль Клемент Жаго (Paul Clement Jagot) — французский психолог, автор книг о гипнозе и внушении.