«Женщина 59 лет, замужем за рабочим, норвежка. Родилась вне брака, полукровный брат умер душевнобольным (шизофрения). Мать описывает свою дочь как „распущенную“. Была трудной, неразборчивой в знакомствах и склонной противоречить. Муж был старше ее на 27 лет и слыл оригиналом. Троих детей родила до брака с ним — всего у нее 6 детей. Все сыновья с большими особенностями характера: скрытные, робкие, необщительные, живут бедно, не помогают родителям… Всегда жила в трудных условиях. Описание ее поведения и характера до периода наблюдения полностью соответствует настоящему. Оживленная, некритичная, пустая, болтливая, поверхностная в мыслях и эмоциях. Чрезвычайно активна — в том отношении, что постоянно ходит по делам, а дела ее заключаются в том, что она вечно побирается и клянчит что-то у соседей. Ее домашние условия неописуемы: невероятная грязь, все порвано, сломано… Иногда власти наводят здесь порядок, но вскоре все возвращается в исходное состояние. Отказалась поместить мужа, глубокого инвалида, в дом для престарелых, так как лишалась таким образом повода для попрошайничества. Вступила в связь с душевнобольным, объяснила это тем, что „мужчине нехорошо быть одному“. Совершенно недоступна какому-либо совету, помощи, внушению: у нее „в одно ухо влетает, из другого вылетает“».
Случай этот отнесен Bremer к психопатическим, иные могут оценить его как латентно-шизофренический, но в таком описании он живет сам по себе, вне диагностических рамок и критериев, а именно это и важно в малой психиатрии, где диагностические группы меняются от автора к автору и неизбежно приблизительны.
3. Результаты настоящего исследования. Некоторые общие характеристики выборки
Некоторые общие характеристики выборки
Обследование проводилось на территории Ленинского и Гагаринского районов Москвы, образующих в совокупности радиальный сектор на плане города — от его центра до окраины. В выборку вошли все жильцы одного подъезда дома А (170 человек) и подвыборки в 5 пунктах, в свою очередь случайно выбранных на специальной карте для массовых обследований. Эта карта с нанесенными на ней точками, отражающими своей густотой плотность населения, была заимствована из выборочного исследования, проводившегося одним из московских институтов, к медицине отношения не имеющих. Список лиц, подлежащих освидетельствованию, формировался следующим образом. На местности отыскивалась ближайшая к точке на карте жилищно-эксплуатационная контора, обслуживающая данный микрорайон, — далее составлялась единая нумерация квартир ближайших домов и в нем выбиралась каждая сороковая или пятидесятая квартира. Отбирались, таким образом, не отдельные лица и не семьи, а квартиры. По отдельным точкам обследованные квартиры, семьи и их члены распределились следующим образом:
Точка
Число квартир
Число семей
Число лиц
А
32
63
170
Б
10
18
44
В
7
16
59
Г
11
15
40
д
13
14
50
Е
14
14
52
Всего
87
130
415
Очевидна сравнительная обеспеченность отдельными квартирами в двух последних точках: они располагались в новых, отдаленных районах столицы. Для обследования в городских условиях этот фактор, повторяем, существен, так как в коммунальных квартирах существуют дополнительные возможности получения объективных данных.
Довольно большую часть материала (42 % обследованных) составили жильцы подъезда А. Он заселялся в 1955–1956 гг. райисполкомом. Состав его жильцов самый пестрый: за прошедшее после заселения время он обновился примерно на треть. Расположен он вблизи стадиона в Лужниках; дом блочный, квартиры в нем преимущественно коммунальные. Подъезд был взят целиком (в начальной стадии обследования) в целях «перекрестного» сбора сведений от дальних и ближних соседей. В последующем выяснилось, что в сборе данных можно и нужно ограничиваться ближайшими информантами, что наведение справок «на стороне» не дает дополнительных сведений, но может вызвать (равно как и чересчур долгое пребывание психиатра на местности) нежелательные реакции и комментарии населения.
Изначальный принцип выборки грешит методологически: должны отбираться не семьи и не квартиры, а отдельные лица — отбор семьями, например, вносит в материал дополнительные искажения вследствие внутрисемейных корреляций. В нашей выборке, кроме того, заведомо отсутствуют лица, не имеющие прописки и определенного места жительства (что в то время было, может быть, не так существенно, чем ныне). Возможны и другие замечания такого же рода, но ригоризм в отношении выборки, сам по себе похвальный, в психиатрии должен проводиться в жизнь с учетом того, что возмущения, связанные с поиском, регистрацией и классификацией выявленной патологии, дают разночтения, несоизмеримые с теми, что могут быть вызваны погрешностями выборки. Не нужно, конечно, к ошибкам, имманентно присущим психиатрии и трудно исправляемым, добавлять иные, сторонние для нее и предупреждаемые формальными приемами, но и требования к стерильной чистоте выборки должны учитывать реальности психиатрической науки и практики.