Набл.81. Мальчик 12 лет. С 6 до 9 лет, после кори были приступы тяжелых головных болей с побледнением — сейчас они случаются лишь изредка. Заикается после «испуга». Непоседливый, верченый (С?).
Набл.82. Девочка 4 лет. В течение жизни отмечены 4 приступа, при которых она падала, синела, не откликалась в течение некоторого промежутка времени. Не выговаривает ряда букв. Об интеллектуальном развитии судить трудно (С?).
Набл.83. Мальчике лет. Страдает ночным недержанием мочи, беспокойным сном с повторяющимися страхами, может встать среди ночи — об этом не помнит. Обидчивый, несдержанный, верченый (С?).
(Описано 20 % лиц выборки.)
Набл.84. Девочка 12 лет. Жалуется на головные боли — особенно в весеннее время, врачи говорят о повышении внутричерепного давления. Вспыльчивая, раздражительная, одновременно — стеснительная, «угловатая». Учится плохо (С?).
(Многие их этих случаев, естественно, нуждаются в дообследовании — с головными болями в особенности. Диагноз «органической психопатии» неизбежно носит самый ориентировочный, предварительный характер. В этой группе возможно наличие текущих органических заболеваний мозга: сходство или даже внешнее тождество клинических явлений, как известно, не исключает и не противоречит их возможной причинной разнородности.)
3. Шизоэпилептоидия
Термин шизоэпилептоидии как варианта психопатии применяла в нашей литературе, кажется, одна Е. Н. Каменева1, хотя психопатов, черпающих свою симптоматику из обоих источников, шизоидии и эпилептоидии, описывали многие авторы. В 30-х годах тема шизоэпилепсии была популярна среди отечественных психиатров, но речь шла о психозах: мы уже касались этой темы выше. Е. Н. Каменева упомянула и о психопатах-шизоэпилептоидах, соответствующих на своем уровне шизоэпилептическим психозам: «Этому единому интермедиарному процессу может соответствовать и единая шизоидно-эпилептическая конституция, в которой заложена готовность как к тем, так и к другим проявлениям». Для популяционных работ эта идея (как и всякая другая, устанавливающая связи между «разными» патологиями) оказывается весьма плодотворна, поскольку позволяет классифицировать смежные случаи, занимающие пограничное положение между «чистыми» группами. От шизоидии такие психопаты заимствуют «инакость» мышления, «идейный» оппозиционизм в отношении к обществу и т. д., от эпилептоидии — неистощимый моторный и аффективный заряд, способность к объединению с людьми и тягу к руководству ими, искаженную вследствие влияния шизоидного начала гиперсоциальность. Из этого материала лепятся, с одной стороны, фанатики, графоманы, «преследуемые преследователи», патологические мошенники и «природные бунтари», с другой — лица, оставившие яркий след в истории (что не мешает им пребывать какое-то время или всю свою жизнь в первом из названных качеств). В нашей выборке мы гениев не выявили, но число психопатов, соединяющих в себе черты шизоидии и эпилептоидии — в виде ли единого цельного блока или своего рода «смеси симптомов», было не меньше, чем «чистых шизоидов и эпилептоидов в отдельности».
Мы уже описывали подобных больных или «аномалов» в разделе шизофрении. У них вялотекущий или латентный шизофренический процесс вначале как бы проявлял и высвечивал, а затем — искажал, «окарикатуривал» проявления сопутствующей и более ранней эпилептоидии. Последняя в части случаев существовала как бы вне шизофренического процесса и не была как будто бы связана с ним генетически: так же могли обостряться, шаржироваться другие «фоновые» психопатии: психастения, истерия и т. д. Таков, например, графоман из набл. 38. «воюющий» со своей соседкой. Нарастающая картина дефектной шизоидии видоизменяет свойственные эпилептоидии склочность, мелочную придирчивость, сутяжничество: последнее теряет свое обычное имущественно-материальное содержание и деградирует в тотальную, «принципиальную» и бессмысленную войну с обществом, со всем и всеми. Мальчик из набл.45, который после чересчур правдивого разоблачения одноклассника вступил в конфликт со всем классом и постоянно кверулирует и чернит товарищей, тоже эпилептоиден, но диагностические «колебания» решаются и у него наличием стертой шизофреноидной симптоматики — хотя и проявляющейся на субклиническом уровне. Заметим еще раз, что в обоих случаях не было изменений речи и мышления, характерных для обычных латентных и вялотекущих форм шизофрении, — речь у того и другого была гладкая, обстоятельная, мимика — выразительная, «полнокровная» и т. д., словно больные этой смешанной патологией, с предсуществовавшей, сформировавшейся до выявления латентной шизофрении эпилептоидией, обладали неким иммунитетом, были застрахованы от некоторых издержек скрытого шизофренического процесса.