Она прочла.
— А теперь, Валя, переписывай. Составь складное письмо, с чувством. Я сам не мастер писать, образование никудышнее. Мысли есть, а на бумаге выразить не могу. А надо так, чтобы мое письмо дошло до сердца каждого станичника. Пиши, а я помолчу.
Валя принялась за письмо с усердием. Она поняла, что хотел сказать своим станичникам Журба, какое завещание оставлял им.
Журба закрыл глаза, а руки вытянул вдоль тела. Опять судорога передернула его всего. Он прикусил губы, чтобы не застонать, и сжал кулаки. Потом впал в какое-то забытье. Валя всполошилась, подумала, что уже умер. Но он еще дышал, и она опять стала писать, торопясь и бросая на раненого тревожные взгляды.
Когда он очнулся, Валя заметила, что его глаза потускнели. Медленно ворочая головой, лейтенант обвел глазами палату, почему-то долго смотрел на темный угол.
— Скоро умру, — прошептал он.
Валя похолодела. Вот и настал тот миг, который больше всего страшил его. Отвернуться, что ли, чтобы не видеть агонию человека?
Но велика, видать, была сила воли, жизненная энергия у лейтенанта. Он сумел собрать остатки сил, чтобы отодвинуть последнюю минуту.
— Валя! — позвал он. — Написала? Читай.
Она стала читать, медленно, почти по слогам. Он внимательно слушал.
— Хорошо, — похвалил он, когда она замолчала. — Поймут станичники. Когда-нибудь помянут добрым словом. Допиши еще такие слова: «Крепите колхоз, живите дружною семьей. Прощайте, дорогие мои». Дописала? А теперь давай я подпишу.
Валя дала ему в руки тетрадь и ручку. Несколько мгновений он смотрел на тонкие строчки, шевеля губами, потом размашисто расписался.
— Вот и все, — с удовлетворением сказал он. — А теперь, Валя, я буду диктовать тебе письмо моей жене Надежде Петровне и наказ сыну Александру. Согласна ты?
— Ну, конечно! — воскликнула Валя.
— Спасибо тебе, милая дивчина. Начинай письмо так: «Дорогая моя, верная подруга жизни Надежда Петровна и мой сын Александр, пишу вам прощальное письмо…»
Закончив диктовать и подписав письмо, он уже почти шепотом, еле шевеля губами, произнес:
— Вот и все…
Через несколько минут он попросил Валю дать ему руку.
У него была широкая и жесткая ладонь. Валина рука утонула в ней, она ощутила ее холод и невольно вздрогнула.
— Очень просил бы тебя, милая дивчина, после войны приехать в мою станицу. Посмотри, как там живут люди…
Он выпустил ее руку и отвернул голову.
…На рассвете Журба умер.
Прижав письма к груди, Валя вышла из палаты, спустилась по ступенькам вниз и села на прибрежный камень.
Солнце, веселое и ослепительное, уже поднялось над горизонтом. Оно залило ярким блеском словно застывшее море, разукрасило его золотыми узорами. Запоздавшая тучка спешила убраться с высокого неба. За зеркальной водной гладью виднелся противоположный берег Цемесской бухты.
Было тихо, воцарилось какое-то торжественное безмолвие. Тишину нарушал лишь тихий шепот воды, лениво наползающий на прибрежные камни.
На передовой тоже тишина. Под утро немцы прекратили стрельбу.
Валя сидела на камне и безмолвно смотрела в голубую даль, не замечая красот майского утра. У нее на душе было печально и тревожно. Она чувствовала, что в ее жизнь этой ночью вошло что-то новое, неизведанное. Словно покойный лейтенант передал ей частицу своей энергии, своей воли к жизни, словно ей, а не станичникам, писал письмо.
«После войны я обязательно поеду в его станицу. Расскажу о нем людям, — думала она. — Обязательно».
Поединок
Хмуря темные брови, командир артиллерийского дивизиона майор Скляр говорил отрывистым голосом, отводя взгляд от сержанта.
— По данным разведки, немцы сооружают какую-то «Берту», орудие большого калибра, которое должно прямой наводкой бить по нашим штабам, по крупным кораблям, подходящим к нашему берегу. Прежде чем «Берта» начнет стрелять, мы должны ее искалечить. Поручается это вам. Ясна задача?
— Ясна, товарищ майор, — ответил сержант Лащинский, отрываясь от перископа.
В перископ он видел какое-то сооружение позади кладбищенских ворот. Рядом виднелся блиндаж, а левее его лежала разбитая бочка.
— Запоминайте все, что увидите в воротах кладбища, — продолжал майор. — Ориентиром возьмите бочку.
Сержант опять прильнул к перископу.