— Артиллерист — стрелковой ротой? — удивился Куников. — Как это получилось?
— А на войне всякое бывает.
— Это верно, — согласился Куников.
За обедом Куников то и дело бросал в сторону лейтенанта взгляды. В черных выразительных глазах майора можно было прочесть: «Что ты за человек?»
После обеда, когда все закурили, Куников спросил Воронкина:
— Вы не одессит?
— Нет, кубанский, из Белой Глины.
— А сколько вам лет?
— Двадцать два.
— На вид моложе. А где воевали?
— В Очакове, в Керчи, на Тамани. Вот со Слеповым в Новороссийске. Последними оставляли город.
Куников оживился.
— Уж не тот ли вы Воронкин, который принял на ceбя командование ротой моряков на цемзаводе «Пролетарий».
— Тот самый.
— Ara! — вдруг просиял Куников и повернулся к своим офицерам. — Так это тот Воронкин, товарищи, который в сентябре в течение девяти суток сдерживал натиск немцев у цемзавода «Пролетарий». Почти вся рота погибла, но врага не пропустили. Моряки выиграли время. Подошла дивизия — и закрыли ворота на Кавказ. Воронкин даже хотел под танк с гранатами броситься.
Воронкин удивился: откуда майор все знает?
Куников положил ему руку на плечо:
— Я рад, что будете в моем отряде. Доложите артиллерийскому начальству, что я хотел бы встретиться с ним. Надо многое утрясти.
— На какой день договариваться?
— Пожалуй, на завтра, на утро. Сейчас отправляйтесь к себе, договоритесь, берите продаттестат, а к вечеру возвращайтесь. Будем проводить ночное учение. Нужно принять участие. Личный состав для артиллерийского поста подберите сами, но чтобы все были добровольцы…
Воронкин надел фуражку, козырнул и, бросив задумчивый взгляд на висевшую на стене гитару, вышел.
Утром в Кабардинке состоялась встреча Куникова с артиллеристами. Разговор был деловой, и Куников остался доволен им. Возвращаясь в Геленджик, он допытывался у Воронкина:
— Не подведут боженята?
Лейтенант заверил:
— Не такие у нас командиры, чтобы подводить. Ручаюсь!
— Ладно уж, поверю, — успокоился Куников. — Теперь с летчиками и катерниками надо договориться. Сегодня, пожалуй, не успею. Встречусь с ними завтра.
Но встреча с летчиками состоялась в тот же день. Получилось все неожиданно. Воронкин расстался с Куниковым в порту и направился на Тонкий мыс. И тут его окликнул капитан Мирон Ефимов, знакомый летчик.
Несмотря на молодость, Ефимов уже командовал полком штурмовых самолетов. Оба были обрадованы встречей.
— Привет, привет небесному начальству, — заулыбался Воронкин, тряся его руку.
— Божененку ответный. Что поделываешь?
— Приписан к отряду майора Куникова в качестве главного артиллериста.
— Черт возьми, Коля, да мне этот Куников нужен позарез. Пошли к нему.
Через час Ефимов стоял перед Куниковым.
— Ну, дорогой, — сказал майор, — давай уточним, как это будет.
И они деловито склонились над картой.
После ужина Воронкин направился было к берегу моря, но его окликнул Слепов:
— Я обратил внимание, Коля, какими жадными глазами ты смотрел на гитару, которая висит на стене. Она к твоим услугам.
— Так давай ее сюда! — воскликнул обрадованно Воронкин.
Он неплохо играл на гитаре и пел, особенно хорошо у него получались цыганские романсы. Слепов это знал.
— Гитара сейчас у Маруси Виноградовой, у нашего военфельдшера. Пойдем к ней, кстати, и познакомишься. Она тоже любительница песен. Там и Аня Бондаренко. Ты, кажется, знаешь ее.
— Еще бы, — усмехнулся Воронкин, вспомнив разговор с Ефимовым. — Что ж, пойдем.
— Развеемся малость от тренировок и забудем на какое-то время про то, что нас ожидает, — с несколько виноватой улыбкой, словно оправдываясь, произнес Слепов. — Песня, она, знаешь…
Что ж, его понять можно. Они ведь были не только боевые морские офицеры, но и просто веселые от природы, здоровые ребята.
2
Гитлеровская разведка пронюхала о десанте советских войск в Южную Озерейку, и немецкое командование соответственно приготовилось к его встрече. О вспомогательном десанте на окраину Новороссийска гитлеровцы или не знали, или не придали значения. Во всяком случае, в Станичке, на окраине города, они не усилили оборону. Здесь находилось всего несколько батарей и мелкие подразделения, несущие береговую охрану. Вероятнее всего, гитлеровское командование не предполагало, что советские моряки рискнут высадиться у них под самым носом.
Для них явилась полной неожиданностью высадка отряда Куникова в Станичку, у причала рыбзавода. Однако, несмотря на внезапность, куниковцам все же пришлось с ходу вступать в бой. Они смяли находившуюся у берега вражескую батарею. Пять боевых групп отряда, развернувшись веером, начали сокрушать вражеские огневые точки, захватывать орудия, вышибать гитлеровцев из домов.