Тот лежал не шевелясь. Кайда наклонился над ним, повернул лицом вверх.
— Вот кого бог наказал, — усмехнулся он. — Осколок прямо в лоб. От своих смерть получил.
Он вынул из кармана пленного документы.
— Может, пригодятся.
Через несколько минут матросы наткнулись на своих. Из полуразрушенного дома вышел старшина первой статьи Яков Котелевец. Узнав Кайду, он обрадованно воскликнул:
— Привет, Володя!
Кайда с неменьшей радостью прижал его к груди. Они старые друзья. В прошлом году вместе служили мотористами на бронекатере «Хасановец» в Азовской флотилии. Катер был потоплен вражеской авиацией в Темрюке, и оба моториста оказались в морской пехоте.
— Откуда и куда? — спросил Котелевец.
Кайда объяснил.
— Скоро рассвет, — сказал Котелевец. — Приказано занять тут оборону. Уткин оборудует позицию своему «максиму». Помоги ему. А вон там Прохоров пристроился с противотанковым ружьем. Облюбовывайте и вы позиции на день.
Матросы остались. Кайда разыскал Уткина. Тот уже оборудовал позицию и сидел под стеной, покуривая и прикрывая огонь цигарки ладонями. Кайда подсел рядом и тоже закурил.
— Чего так тяжело дышишь? — поинтересовался Уткин.
— Запалился. До сих пор не отойду, — признался Кайда. — Чуть в плен не попал.
Когда он рассказал, как было дело, Уткин заметил: Это ты правильно сделал, что бросился им под ноги и сбил. Иначе подстрелили бы. Значит, ты теперь прихрамываешь, как Геббельс, — усмехнулся он.
— Тю на тебя! — возмутился Кайда. — Нашел с кем сравнивать. За такое сравнение ты заслуживаешь чирья на язык. Не ожидал, Утя, от тебя…
— Ладно, беру свои слова обратно, — миролюбиво сказал Уткин. — Давай-ка покопаемся в вещевых мешках и позавтракаем, пока есть время. Уже светает, денечек предвидится горячий, пообедать, может быть, и не придется.
— Все может быть, — согласился Кайда, развязывая вещевой мешок.
Наступил рассвет. На какое-то время установилась тишина. Но длилась она недолго. Ее нарушили гитлеровские пушки и минометы. По всей Станичке, по берегу стали рваться снаряды и мины. По стрельбе можно было определить, что гитлеровцы точно не знают, где находятся десантники, где они заняли оборону. Но вскоре стрельба прекратилась, и с разных сторон появились группы гитлеровских солдат. Они перебегали от дома к дому, прочесывали каждый квартал.
— Бачишь? — повернулся Кайда к Уткину. — Прощупывают, где мы заховались и крепко ли.
Он улегся поудобнее и изготовился к стрельбе.
Где-то слева застрекотали автоматы — наши и немецкие, послышались взрывы гранат. Потом в другом месте…
Десантники подпускали немецких солдат на близкое расстояние и почти в упор расстреливали их, забрасывали гранатами.
Пришла пора пустить в ход автомат и Кайде с товарищами. На их позицию шло до двух десятков гитлеровцев. После первого залпа они отхлынули и спрятались за домами.
На земле остались восемь гитлеровцев.
— Этим капут, — сказал Кайда.
Теперь гитлеровцам стало ясно, где заняли оборону куниковцы. Их корректировщики сработали быстро. На те места, откуда стреляли куниковцы, посыпались снаряды и мины. А после этого туда бросались немецкие солдаты. То там, то тут дело доходило до рукопашных схваток. Отступив, гитлеровцы снова обрушивали на десантников снаряды и мины.
Куниковцы раскусили тактику немцев. Сразу же после отбитой атаки они меняли огневые позиции. Снаряды и мины падали туда, где их уже не было.
Тогда гитлеровцы стали методично, не жалея боеприпасов, разрушать один дом за другим.
Атака следовала за атакой. Прилетели «юнкерсы» и сбросили бомбы на рыбзавод и на ближайшие к нему дома.
Кайда уже перестал считать, сколько раз ему приходилось переползать из одних развалин в другие, отбивать атаки. Лицо его почернело и осунулось, вся одежда в грязи, на коленях и локтях ободралась.
Когда стемнело, все матросы вздохнули облегченно.
— Выстояли, — удовлетворенно заявил Кайда. — Теперь можно закурить.
— Да, горячий денечек выдался, — заметил Уткин. — Наползались вволю.
Котелевец раскрыл вещевой мешок и стал считать патроны и гранаты.
— Маловато, — вздохнул он. — Если завтра так же будет, то патронов не хватит.
— Доставят ночью, — сказал Кайда.
— Эх, если бы этой ночью высадилась целая бригада. К утру город был бы наш.
Но в эту ночь в помощь куниковцам никто не высадился, их десант на Мысхако был не основной, а дополнительный, для отвлечения внимания от основного десанта в Южную Озерейку.