В общем, тактика простая: подходишь к дому, встаешь под окнами, орешь что-нибудь вроде: «Есть кто живой?». Поорал, если молчат - переходишь, на другую сторону, куда еще окна выходят. Опять орешь. Далеко друг от друга не отрываемся - мало ли что. Вдруг подъезд зачищать придется, или на черных упырей нарвешься.
- Черные упыри - это маги с красными надписями? Те наши, которых кончили? - с едва уловимой насмешкой спросил я.
- Они - степенно кивнул Ржавый - Сталкивался уже, вижу?
- Приходилось, видел одну. Но та слабая совсем была, только переродилась. А вообще про них что-нибудь известно?
Спросил на удачу – рыжий вовсе не обязан был делиться информацией, тем более сейчас, когда я только что отказался идти в его группу. Однако он ответил.
- Неразговорчивые они. И умные, сволочи. Как нашу веселую компанию увидят - сразу удирают. Не одного еще живьем ни взяли, да и мертвым тоже - только издали видели. Так что знаю про них только с чужих слов, пара моих людей сталкивалась с ними, еще до того, как со мной встретились. А, вот что! Не знаю, знаешь-нет, но им сразу трех миньонов дают. Причем без убийства, подходи и бери.
- Знаю. Она ко мне с тремя и приходила.
- Кончил ее?
- Нет. Миньонов упокоил, а она ушла.
- Это да, - кивнул рыжий - Говорю же - умные они. Как минимум - не дурнее нас. Поэтому, думаю, мы здесь спокойно все чистим ровно до тех пор, пока они в банды сбиваться не начали. Вот тогда нам с ними всерьез сцепиться придется. Так что нечего здесь сидеть, пошли качаться, пока возможность есть.
И мы пошли искать выживших. Достижения нашей группы ограничились методичным упокоением зомби в арбатских дворах, а вот группе «медведя Сани» повезло - они обнаружили выжившую. Словно в насмешку, это оказалась 80-летняя старушка, к тому же - неходячий инвалид, «колясочница». Жила она с нанятой детьми патронажной сестрой, но та, на счастье старушки, как раз незадолго до Слома ушла в аптеку и по магазинам. Бабке, которую звали Людмила Прокопьевна, повезло дважды - «по результатам исследования» ее признали целительницей, а лежащий рядом на тумбочке градусник система согласилась считать магическим жезлом с ртутным сердечником. Почти сутки железная старушка отлечивала сама себя, прокачала умение и немало поправила здоровье. По ее словам, будь у нее еще несколько дней - она и на ноги бы встала, если б с голоду не умерла. По крайней мере, услышав во дворе голоса, зовущие живых, у бабульки достало сил разбить палкой оконное стекло, отозваться, а потом еще доползти до прихожей и открыть Сане железную дверь.
Сейчас пенсионерка была официально зачислена в банду на должность второго лекаря (первым была официантка Наташа), и восседала на инвалидной коляске, гордо сияя своим орлиным профилем. С появлением бабки-колясочницы наш разномастный отряд набрал уже какой-то предельный градус безумия, и чтобы всех окончательно добить, Ржавый порадовал личный состав известием, что мы отправляемся в смертельно опасный поход:
- Был бы я батюшкой, начал бы я сейчас разговор со слов «братья и сестры» и это были бы правильные слова – никого ближе друг друга у нас нет и уже не будет. Нам и жить, и помирать вместе. Но я человек земной, грешный, поэтому скажу по-другому. Вот что, мужики и бабоньки, я долго говорить не буду - не мастер я речи говорить. В общем, «Спортмастер» на Смоленской брать будем. Сами знаете - снаряга нам нужна. Просто нужна - и все. Во как! - и он провел ладонью по горлу. - Придется, значит, добывать. Подходы мы по карте высмотрели - там все нормально, все по переулочкам. Пройдем. Единственная проблема - через Арбат перебираться придется. Но тут уж Господь даст - прорвемся. И сейчас мы начинаем двигаться по направлению к Арбату. Кто не докачался - по дороге уровень доберете, возможность будет.
И он выразительно посмотрел на меня. Я кивнул - мне и девчонкам оставалось 15-20 очков до второго уровня и по дороге мы сто пудов апнемся.
***
По Сивцеву Вражку мы шли весело. Бабуля, которую катил один из мужиков в комбезах, оказавшийся бафером, сначала хитро зыркала глазками по сторонам. Но потом Ржавый, бившийся в первой линии, своей саблей картинно отсек зомби руку, и та красиво закувыркалась в воздухе. Бабка, проследив за обрубком глазами, одобрительно крякнула и вдруг запела низким, чуть надтреснутым голосом:
Броня крепка и танки наши быстры,
И наши люди мужеством полны
В строю стоят советские танкисты,
Своей великой Родины сыны.
Мы сначала оторопели, потом заржали, а к припеву грянули хором:
Гремя огнем, сверкая блеском стали,
Пойдут машины в яростный поход,
Когда суровый час войны настанет,