- Я. Вам. Не. Врал.
- Да, да, охотно верю. А кто нам в уши заливал, что остался таким же и ничуть не изменился? Да папа нас бы нас никогда не бросил, и к маме без ног дополз бы. Так,не сбивай, о чем я вообще рассказывала?
А первая сильно повзрослела и удар держать научилась. Плакса опять ревет, а эта бодрячком.
- Точно, про «Оглушающий удар» рассказывала. Помнишь, как та тетя научила нас друг с другом мысленно разговаривать?
Я промолчал, но ответа и не требовалось, вопрос был риторическим.
- Когда мы это умение на второй уровень подняли, нам одну абилку на двоих дали – этот самый «Оглушающий удар». Соло не работает. Его только вдвоем и только складыванием усилий запустить можно. Дваша запускает, а я маной доливаю. Жрет, правда, сволочь, много – половину моей маны и половину двашкиной. А оглушает только на десять секунд. Прокачивать надо.
- Ты правда тупая что ли? – вмешалась в разговор Плакса. – Это больше не папа! Он девона! Темный упырь! А ты ему все рассказываешь! Ты еще статы свои ему покажи и по поводу билда посоветуйся.
- Самая ты тупая.
Ого! Я и не знал, что девчонка умеет говорить таким ледяным тоном. Даже не ледяным, а… Взрослым, что ли? Так взрослые говорят с малолетками, когда те какую-нибудь глупость скажут. Снисходительно сказала, вот.
А повзрослевшая меж тем продолжила:
- Ты правда, что ли, до сих пор не поняла? Это больше не имеет никакого значения. Теперь уже без разницы – что он там услышит или увидит…
Часть 3. День, который был субботой. Два
А вот это уже не понравилось мне. Совсем не понравилось.
- Что значит «уже без разницы»? Вы что вообще задумали, придурки?
- А это значит очень простую вещь - Злыдня отвечала абсолютно спокойно, и это мне не понравилось больше всего. Лучше бы она ревела, как Плакса. – Это значит, дорогой фальшивый папа, что недолго тебе загрязнять окружающую среду осталось. Да ты не переживай, мы тебя даже бить не будем, больно уж у тебя здоровья много. Всю ману на тебя потратим. Нет, мы проще сделаем. Знаешь, как?
- Как? – на автомате поинтересовался я. В принципе, все было понятно, и я тянул время, лихорадочно просчитывая варианты.
- Да просто мы макнем тебя в речку – пожала плечами Злыдня. – А минут через десять Кот тебя достанет.
- Что значит «макнем»?! – возмутился я. – Я вам что, академик, что ли?
- А почему академик? – искренне удивилась Плакса, ожидавшая чего угодно, только не такой реплики. – При чем здесь вообще академики?
- Да так… Не обращай внимания. Был такой старый фильм, вы его не видели. Там тоже компания по речке плыла, только не по Москве, а по Яузе-реке. Они там периодически собирались макнуть академика.
- А иногда так на папу похож… - задумчиво проговорила Злыдня. – Тот тоже в ответственные моменты всякую чушь несет. Мама говорила – мужчины все такие, они всю жизнь детьми остаются, вот нам и приходится за них все серьезные вопросы решать.
Она сокрушенно вздохнула и предложила сестре:
- Ладно, пойдем его топить, что ли?
- Эй, эй! – не выдержал я. – Вы что – с ума сошли? За что топить-то? За что?! Что я вам сделал?
Они действительно маньяки какие-то. Ведь я им ничего плохого не сделал, наоборот – повел себя с ними как честный человек. Я им обещал никого не трогать – и действительно пальцем не тронул. Я не взял ничего, кроме своих личных вещей, по доброте душевной пожелал им всего хорошего, от чистого сердца дал несколько добрых советов – и что получил в благодарность? Обухом топора по черепу?
Я им эту подлость не забуду никогда, я им это обязательно припомню. Впрочем, сейчас есть более важные вещи. Сейчас мне надо как-то выпутаться из той задницы, в которую я угодил.
Вообще-то я зря разорался, орать на Злыдню бесполезно, она от этого только упрямее становится. Это Плаксу можно на горло взять, а эту только убедить, только уговорить, и никак иначе. Уж мне ли ее не знать, сколько она мне проблем за 12 лет насоздавала.
Тем временем зомби, повинуясь беззвучной команде, ухватил меня за воротник и волоком потащил к воде.
- Стоп! Стоп! – не выдержал я. – Дайте мне пять минут! Дайте сказать! Даже приговоренные имеют право на последнее желание!
Злыдня с Плаксой переглянулись, и мертвяк, слава богу, наконец-то перестал меня тащить. Узбек, сволочь, как сидел с каменной рожей, так и сидит. Тут безумные дети живого человека топить собрались, а ему хоть бы хны.
Ну… Почти живого.
- Чего ты хотел?! – Злыдня смотрела требовательно. – Что еще за последнее желание?
Я попытался успокоиться и восстановить дыхание. Эта девочка уважает смелых и сильных, надо вести себя соответственно.