Даже если бы А захотелось уйти, сейчас он бы уже и не смог. Его штука разбухла, и напряглась, и едва не высовывалась из штанины шортов. Если бы он сейчас встал, это, наверное, смотрелось бы по-идиотски. Да и вряд ли бы он смог идти. Ощущение было странным, новым и непривычным. Раньше он чувствовал «своего этого» лишь по утрам, когда просыпался от того, что ему хотелось по-маленькому. Однако его это не испугало. И еще ему очень хотелось смотреть на Анджелу с тем парнем. Ему было нужно на них смотреть. Как будто что-то его заставляло.
Парень, который явно получше А разбирался в таких делах, снова принялся гладить Анджелу по бедрам, почти залезая рукой под ее коротенькую юбочку, отделанную белым кружевом. А потом его рука как бы случайно скользнула ей между ног, прямо туда. Анджела попыталась подняться, но он навалился не нее всем телом и не дал встать. Она освободила губы, прервав затяжной поцелуй, но парень тут же впился губами ей в шею. При этом его настойчивая рука продолжала шариться у нее под юбкой. Он убрал руку только тогда, когда Анджела принялась колотить его по спине кулаками. Оглядев свои пальцы, он скривился чуть ли не с отвращением, и тоже сел. И тогда Анджела влепила ему пощечину. Парень, похоже, опешил. Он вдруг как-то сник, и А показалось, что он сейчас разревется, но он лишь тряхнул головой, показал Анджеле средний палец, а потом встал и ушел, явно взбешенный и злой, как черт. Анджела осталась сидеть на месте. Только она подтянула колени к груди и уткнулась в них лицом. Ее била дрожь.
— Кажется, она плачет, — сказал А.
— А пойдем к ней, — сказал В, — вдруг и нам что-то обломится.
А знал, что это дурацкая мысль. Им ничего не обломится, а вот сами они обломаются, да. Но, с другой стороны, это был первый день летних каникул. Один из тех удивительных дней, когда ты почему-то уверен, что сегодня возможно все. Один из тех дней, когда все в жизни может перемениться.
— С тобой все в порядке? — спросил у нее А.
Она посмотрела на него с гадливым презрением и даже, кажется, перестала плакать. Она вытерла глаза и проговорила со злостью и высокомерием в голосе:
— Чего вам надо?
В как будто и не замечал этих вполне очевидных намеков.
— Мы просто подумали, может, ты и с нами тоже… того… ну, поцеловаться и все такое.
Анджела встала и расправила плечи; она, была высокой девочкой. Выше А, выше В. А заметил крошечные крапинки красного на ее белой юбке. Как будто она чем-то испачкалась.
— Так вы еще и шпионили?! Ну, вы и уроды. Уходите отсюда, козлы вонючие.
А повернулся, чтобы уйти. Ему было обидно, что его обозвали козлом. Но, с другой стороны, ничего другого он и не ждал.
А вот В явно слегка прифигел от такой наглости. Он взглянул на Анджелу с искренним удивлением, чуть ли не с обидой, а потом грубо схватил ее за руку и потащил, как собачку на поводке, по тропинке к мосту. А, вдруг припомнив, что это не просто какой-нибудь понедельник, тоже решил поучаствовать и схватил Анджелу за вторую руку.
Буквально пару минут назад Анджела Мильтон жила в мире, где не случается ничего плохого. Она пыталась вырваться: по-девчоночьи трясла руками и упиралась ногами, так что ее каблучки оставляли следы в грязи — длинные полосы, наподобие трамвайных рельсов. Но она не кричала. Она не кричала. Скорее всего, ей даже и в голову не приходило, что надо кричать, звать на помощь.
Они затащили ее под мост, в темноту, и остановились, не зная, что делать дальше.
— Ладно. Вы притащили меня сюда, а теперь отпустите. А то пожалеете. — Анджела повернулась к А, который учился с ней в одном классе и знал, что ее слово — закон. — Отпусти руку. Сейчас же. А то хуже будет.
Они отпустили ее и отступили на пару шагов. Но В достал нож. Свой нож «Стенли», нож Стоили, фотография которого потом обойдет все газеты, по всей стране.
Анджела Мильтон посмотрела на нож, потом удивленно взглянула на В, перевела взгляд на А и презрительно скривила губы.
— Нет, вы точно уроды, — сказала она. — У вас мозги есть или нет? Теперь все узнают, какие вы гады и выродки. Я всем расскажу, всем и каждому. Устрою обоим веселую жизнь. Так что вы оба еще пожалеете, что вообще родились на свет.