Да, что-то он потерял. В отличие от ненаглядного Джека. Во всяком случае, именно так Зед и подумал, когда Терри вернулся домой с воскресного обеда, изрядно подвыпивший и весь встревоженный. Зед сумел стать для отца жилеткой, в которую можно поплакаться. Папа был на сто процентов уверен, что Зед ни о чем не догадывается, и время от времени выдавал детали, дополнявшие общую картину. Очень любезно с его стороны. «Алкоголь — это зло. Спирт сохраняет все, кроме секретов», — это была одна из любимых папиных присказок, и, как это обычно бывает, старый алкаш пренебрегал собственным мудрым советом. Информация поступала по мере потребления «Феймос граус»,[38] и Зед следил, чтобы дома всегда был запас горячительного. Прежде чем получить прибыль, сперва нужно вложить средства — первое правило экономики.
И прибыль будет значительно больше, чем он рассчитывал поначалу: теперь, когда этот урод потерял свою слоноподобную возлюбленную. Хотя с представлением придется поторопиться. Подготовке этого представления Зед посвящал все свое время — и даже не сомневался, что шоу выйдет зрелищным. Папенька думает, что он проводит все дни в тренажерном зале или ищет работу; но ему сейчас не до работы. Он и так целыми днями работает. Роет большой котлован под фундамент.
На деньги, которые он получит, он собирается открыть частное детективное агентство. У него должно получиться, у него просто талант к этому делу. Ему нравится втираться в доверие, нравится дурачить людей. Это, оказывается, так просто. Да, он злоупотребляет доверием, но люди сами на это напрашиваются. Все знают: нельзя доверять незнакомцам. И, тем не менее, доверяют. Даже люди, которые на самом деле не те, кем хотят показаться, предполагают, что все остальные — именно те, за кого себя выдают. Ему нравилось наблюдать, незаметно подкрадываться, следить, делать выводы и даже возиться с компьютером, хотя прежде ему это было неинтересно. В конце концов, он сломал коды защиты на папенькиной машине. Это было не просто. Алекс бы точно не смог, хотя в старой конторе его все считали компьютерным гением.
Зеду пришлось написать вирусную программу, которая запомнила все Террины коды пользователя. Вариант «червя» W32/Badtrans-B. Он назвал ее Badtrans-Z. Привет от Зеда. Его изобретение, его детище. Его собственный маленький червячок, поселившийся в Террином яблоке, в его Apple Мас’е, и пересылавший ему все зашифрованные данные, набираемые на клавиатуре. Понять, какие из них пароли, было проще простого. Там был и пароль «Зебеди», и Зед на мгновение заколебался. Подумал, что, может быть, стоит все бросить. Но было уже слишком поздно: он столько старался, вложил столько сил в это дело, и мимолетный укол вины уже не мог его остановить. В пятницу он перенастроил компьютер так, чтобы кнопка экстренной связи с «пейджера» Джека не срабатывала на вызов, а сигнал проходил бы всегда как тест. Чтобы папа не подорвался, чтобы в полиции не приняли вызов. Так что «спецпейджер», которым так гордился Терри, превратился теперь в бесполезный кусок пластика. Самое дорогостоящее пресс-папье на свете.
И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот день Терри разбил свой паршивый драндулет, и вернулся домой неожиданно рано. Зед не успел выключить комп. Все бы точно накрылось, если бы Зед растерялся и запаниковал. Но он — умный мальчик. Он быстро вырубил монитор, снял рубашку и прикрыл ею светящийся индикатор на корпусе. Притворился, что это тряпка, и что он вытирает с компьютера пыль. Способность быстро соображать и не терять голову в критической ситуации — вот главные признаки подлинного ума. Алекс бы точно не сообразил, что делать. Умник Алекс, у которого даже нет высшего образования, но который, однако же, знал много длинных и умных слов. Алекс, вокруг которого так и вились девицы. На всех перекурах. Обмирали от счастья и писались кипятком, как будто в курилку вошел сам Робби Уильяме, а не какой-то нахальный урод, мелкий прыщ в модном сером плаще. В день, когда Зед увольнялся, он стукнул Алекса головой об экран монитора. Просто легонько толкнул, проходя мимо. Как бы невзначай.
— Достаточно жесткий диск, Алекс? — сказал он, и ему самому понравилось. Остроумно, весомо. Достойная фраза в стиле Джеймса Бонда. Бонда Зед уважал, хотя и считал, что все фильмы — говно.