Глава первая, в которой, иногда, стоит верить на слово
Глоссарий
Грант - уважительное обращение к титулованному лицу, мужского пола, с воздушного острова Высшего уровня;
Гранесса - уважительное обращение к титулованному лицу, женского пола, с воздушного острова Высшего уровня;
Вещательница - предсказательница будущего, весьма уважаемая особа на воздушном острове Высшего уровня.
Великий Прародитель - верховное божество жителей воздушного острова Высшего уровня, победившее и съевшее всех верховных божеств с других воздушных островов. В результате заработало несварение желудка от коего и погибло.
Текст
Серега жуть как не любил шарлатанов всех мастей и расцветок. Вот просто, на дух не переносил! И сейчас перед ним стоял такой, самый что ни на есть классический, образчик шарлатанского мастерства. Цыганка, в наброшенной на плечи цветастой шали, в пестрой, до пола, юбчонке, в повязанной на черноволосую голову косынке, рассказывала "яхонтовому", что "ждет его удача скорая и девица-краса", ежели руку "позолотит", а коли уж жадность проявит, то "через удар, проблемы большие в дальней дороге" неизбежны... Тьфу, срамота, одним словом! Вот Серега губы-то презрительно и скривил, и на землю даже сплюнул, прямехонько под ноги цыганки.
- А ты не плюй, не плюй, касатик! - тут же взвилась гадалка. - Я что вижу, то и говорю, а чего не вижу, того не скажу.
- Очень глубокомысленное замечание, - отметил Серега.
- Да, говорю же, не позолотишь ручку, удар ждет, дорога дальняя, конь ретивый, недоброжелатели злые и неприятности большие от любви нежеланной...
- Где же я тебе коня-то ретивого в центре Москвы выдеру? - расхохотался Серега.
- Ну, как знаешь, касатик, как знаешь! - обиделась цыганка.
Серега уже собирался продолжить изобличительную дискуссию, как вдруг почувствовал, что ему резко поплохело: голову будто раскаленным обручем сдавило, перед глазами поплыли большие темные пятна. "Ну вот, наверное, солнечный удар заработал" - успел подумать Серега, прежде чем на его голову словно обрушилась кувалда, а сознание заволокло тьмой. Надо сказать, солнце в те дни палило нещадно, так что сердечные приступы, инсульты, да и собственно солнечные удары случались повсеместно. Аномальная жара, так сказать...
Сознание возвращалось с трудом, продираясь сквозь вязкую манную кашу, глаза упорно не хотели разлепляться, а когда, все-таки, разлепились, он долго не мог сфокусировать взгляд: все плыло и двоилось.
- Ну что, высокочтимая гранесса Изольда, Вам удалось что-то увидеть? - раздался хриплый мужской шепот.
Серега потряс гудящей головой и, наконец-то, смог разглядеть стоящего напротив него на коленях худощавого мужчину с черными усиками и остренькой небольшой бородкой на испанский манер. Мужчина взирал на Серегу с немым обожанием в бездонных темных очах, а Серегина рука, как оказалось, покоилась в руках черноволосого красавчика.
- Это еще что за фигня? - гневно... пропищал совсем не Серегин голос.
- Ну же, я все приму, как должно, - продолжал допытываться мужик, и... поцеловал Серегину руку.
Не долго думая, Серега вмазал усатому точнехонько промеж глаз. Глаза сошлись у переносицы, мужик рухнул, как подкошенный. Серега потер ушибленный кулак и удивленно замер: вместо своей крепкой мужской руки, он видел перед собой пухлую белую ручку, с наманикюренными пальчиками, унизанными всевозможными кольцами. Серега поднес к глазам вторую руку, она мало чем отличалась от первой. Он попробовал ощупать лицо, но не находил привычных черт, как и родной щетины, зато, запустив руки в волосы, ощутил тяжелую кудрявую гриву. Серега попробовал привстать с мягкого кресла, в котором все это время восседал, и только тут заметил, что облачен, вместо любимых джинсовых брюк, в старинное шелковое платье, а грудь (женская грудь на его, Серегином, теле!) туго стянута корсетом. Тут парень поймал отражение, в висящем напротив зеркале: влажными большими глазами, с загнутыми кверху ресницами, на него смотрела полная черноволосая женщина. Серега открыл рот, и, потеряв сознание, мешком рухнул рядом с усатым мужиком.
Дождик... Ласковый дождик, собираясь в теплые капли, скользил по лицу... Стоп! Какой дождик? Какие капли? С каких пор он в поэты подался? Почувствовав деликатное похлопывание по щекам, Серега приоткрыл один глаз... и тут же зажмурил вновь, потому как на него опять взирал с обожанием усатый мужик.
"Это его что же, так мой удар впечатлил?" - подумал парень.
- О, восхитительная гранесса Изольда, несравненная и неповторимая, умоляю, простите меня, недостойного! Вы имеете полное право гневаться на то, что я позволил себе лишнее, но сами же понимаете, что спокойно взирать на столь очаровательное создание попросту невозможно! - сложив на груди руки в молитвенном жесте, затараторил усатый.