– Ты можешь посторожить? – спросил я Блада.
– Постараюсь. Я тебе лучше поспать.
Я кивнул, не открывая глаз, и повернулся на бок. Я отк– лючился прежде, чем успел об этом подумать.
Когда я проснулся, то обнаружил, что Квилла Джун при– корнула у меня под мышкой, обняв рукой за талию. Я едва смог вздохнуть. Меня бросило в жар, словно я попал в печь… Хотя какого черта, я и так уже был в печи! Словно в подтверждение этой мысли, я непроизвольно потянул руку… Стенка котла оказалась такой горячей, что я чуть не вскрикнул. Блад лежал на мате вместе с нами. Эта штука оказалась единственной вещью, которая помогла нам всем не подпалить себе шкуры. Я положил ладонь на грудь Джун – грудь была потной. Девушка заворочалась во сне и еще сильнее прижалась ко мне. Я сразу же почувствовал возбуждение. Умудрившись стащить с себя шта– ны, я перекатился на нее сверху. Когда ее ноги оказались раздвинутыми, она проснулась, но к этому времени было слиш– ком поздно.
– Не надо… Прекрати… Что ты делаешь?.. Нет, не на– до…
Она еще не совсем очухалась от сна, была слабой, к тому же я не думаю, что она захотела сопротивляться всерьез.
Конечно, она вскрикнула, когда я взломал ее, но после этого все было в порядке. Мат стал влажным от крови, а Блад продолжал дрыхнуть, как убитый.
Все было совершенно иначе. Обычно, когда я заставлял Блада кого-нибудь вынюхивать для меня, все делалось в бодром темпе: схватить, овладеть и побыстрее убраться, пока чего не случилось.
Когда мы кончили в первый раз, она так обхватила меня за спину, что я подумал о своих треснутых ребрах, но потому она меня отпустила, правда, медленно-медленно, глаза ее были закрыты, а на лице играла блаженная улыбка. Она выглядела счастливой, это я могу сказать точно.
Мы проделали это еще много раз. Это было уже ее идеей, и, конечно, я не мог ей отказать. А потом мы лежали рядышком и разговаривали.
Она спросила меня, как я могу общаться с Бладом, и я рассказал, как боевые собаки развили в себе телепатические способности, но потеряли способность самостоятельно искать себе пищу, поэтому соло и члены стай должны делать это за них, и как ловко у них получалось вынюхивать девок ля таких одиноких парней, как я. На это она ничего не ответила.
Я спросил, на что похожа жизнь в подземке.
– Там очень хорошо, но чересчур спокойно. Все вежливы друг с другом. У нас всего лишь один небольшой городок…
– Ты живешь в нем? Как вы его называете?
– Топек. Это совсем недалеко отсюда.
– Да, я знаю. Спусковая шахта находится всего в полуми– ле. Я как-то бывал там из любопытства.
– А ты когда-нибудь был в подземном городе?
– Нет, и не думаю, чтобы мне захотелось…
– Почему? Там очень хорошо. Тебе бы понравилось.
– Дерьмо!
– Это слишком грубый ответ.
– А я и есть очень грубый и невежливый.
– Но не все время…
Этот разговор начал меня бесить.
– Слушай, дура, что ты говоришь? Я схватил тебя, делал с тобой, что хотел, изнасиловал тебя с полдюжины раз, и что я слышу, а? Что во мне может быть хорошего? У тебя что, не хватает мозгов понять, что когда кто-то…
– Но мне это понравилось, – очень мило улыбнулась она.
– Хочешь сделать это еще раз?
Я был по-настоящему шокирован, так что даже отодвинулся подальше от нее.
– Ты что, ничего не соображаешь? Ты что, не знаешь, что такая цыпочка из подземки, как ты, может быть изувечена та– кими соло, как я? Тебя что, родители не предупреждали: «Не появляйся наверху, тебя украдут эти грязные, волосатые, дур– но пахнущие соло!» Разве ты этого не знала?
Он положила руку на мое бедро и стала его поглаживать. Меня снова охватила возбуждение.
– Родители никогда не говорили мне так про соло, – ска– зала она, затем притянула меня к себе и поцеловала. И опять я так и не смог ее остановить.
Боже мой, это продолжалось несколько часов! Спустя не– которое время Блад, наконец, повернулся в нашу сторону и сказал:
– Я больше не могу притворяться спящим. Я голоден, и у меня болят раны.
Я отбросил Джун – на этот раз она была сверху – и обс– ледовал пса. Доберман оторвал изрядный кусок его уха, вдоль морды шел глубокий порез, мех с одного бока был весь покрыт запекшейся кровью.
– Тебе здорово досталось, приятель, – сказал я.
– Ты тоже не похож на розовую клумбу, Альберт, – огрыз– нулся Блад.
Я быстро убрал руки.
– Можем ли мы выбраться отсюда?
Он немного покрутился и затряс головой.
– Ничего не могу прочесть. Экран, Хочешь – не хочешь, а придется вылезать и идти на разведку.
Мы немного обсудили это и решили, наконец, что если здание сгорело и чуть остыло, стая к этому времени должна уже просеять весь пепел. То, что они не попытались взломать котел, указывало, что мы, вероятно, довольно глубоко погре– бены под обломками. Или так, или здание все еще сильно рас– калено. В этом случае они все еще находятся наверху, гото– вясь тщательно посеять то, что могло остаться после пожара.
– Думаешь, тебе это удастся в таком состоянии?
– Думаю, что мне в любом случае придется это сделать, – угрюмо ответил Блад. – Вы тут затрахались до потери рассудка и, наверное, забыли, что нам еще нужно остаться в живых.
Я почувствовал, что у нас с ним могут возникнуть ка– кие-то неприятности. Ему определенно не нравилась Квилла Джун. Но это было не ему решать. Я отодвинул его немного в сторону, приподнялся и сдвинул задвижку котла. Дверца не открывалась, поэтому я уперся в стенку и попытался подняться на ноги.
Что бы там ни навалилось с другой стороны, но крышка начала подаваться и через минуту с грохотом отвалилась в сторону.
Я распахнул дверцу и выглянул наружу. Верхние этажи здания провалились в подвал, но к этому времени они, в ос– новном, превратились в шлак и легкий мусор. Поэтому было очень трудно что-либо разглядеть.
Я выскользнул наружу, обжигая руки о заднюю стенку зад– вижки котла. Блад последовал за мной и стал побираться среди груд обломков. Я увидел, что котел бойлера был почти пол– ностью скрыт обвалившимися остатками здания. Оставались хо– рошие шансы на то, что стая произвела небрежный осмотр и ре– шила, что мы изжарились. Тогда они могли уйти… Но в любом случае, я хотел, чтобы Блад произвел тщательную разведку. Он была уже собрался, но тут я позвал его.
– Ну, в чем дело?
Я глянул на него сверху вниз.
– Могу тебе сказать, приятель. Ты погано ведешь себя.
– Меня это устраивает.
– Черт побери, псина, какая муха тебя укусила?
– Она, та чистенькая цыпочка, которую ты подобрал.
– Ну и что из этого? Тоже мне, большие дела! У меня и раньше были цыпочки.
– Но не такие, которые прицепились бы к тебе. Предуп– реждаю тебя, Альберт, у тебя с ней будут большие хлопоты.
– Не будь идиотом!
Блад не ответил, только сердито глянул на меня и отва– лил проверять сцену. Я вполз обратно и задвинул запор. Джун снова захотела заняться этим, но я ответил, что не хочу. Блад здорово подпортил мне настроение. Я был раздражен и не знал, на ком отыграться.
Но боже мой, какая она была хорошенькая! Она надула губки и уселась, обхватив себя руками.
– Расскажи мне о подземках, – попросил я.
Сперва она дулась и говорила немногословно, но вскоре разговорилась и почувствовала себя более свободно. Я много узнал от нее. Я подумал, что это может мне пригодиться… когда-нибудь…
От тех стран, которыми были когда-то США и Канада, ос– талась всего пара сотен подземок. Они были образованы на месте шахт, подземных озер и других пещер. Некоторые из них, особенно на Западе, представляли собой естественные подзем– ные формации, уходящие от двух до пяти миль вглубь. Люди, которые засели в них, были самой худшей разновидности: южные баптисты, фундаменталисты, адвентисты. Настоящие праведники среднего класса, у которых отсутствовал вкус к дикой жизни. И они вернулись к образу жизни, который существовал уже око– ло ста пятидесяти лет. Они прихватили с собой последних ос– тавшихся в живых ученых, заставили их работать, изобрести «как» и «зачем», а потом их выгнали. Они не желали никакого прогресса, не терпели никаких инакомыслящих, возражали про– тив всего, что могло бы взволновать людей. Того, что они имели, им было достаточно. Лучшее время, по их понятиям, бы– ло до Первой Войны, и они решили, что если им удастся соз– дать подобие тех времен, они будут жить мирной жизнью и су– меют выжить. Дерьмо! Я бы там быстро свихнулся.