-- Да, а ты, откуда знаешь? -- удивился мальчик.
-- Понимаешь, я раньше в школе жил, сначала на втором этаже, в младших классах, а потом наверх перебрался, в старшие. Так что я всю школьную программу наизусть выучил, память-то у меня, кошачья, цепкая. Уж если я что услышу, то уж никогда не забуду! Я не то что "Стрекозу", я "Евгения Онегина" всего наизусть помню, и теорему Пифагора, и законы Ньютона...
-- Так ведь это же здорово! -- перебил мальчик кота, -- Теперь я могу уроки не учить, а когда меня спросят, ты будешь мне все телепатировать. Только ты садись в коридоре поближе к нашему классу, а то вдруг у тебя мощности не хватит!
-- Мощности-то у меня хватит! У меня излучение, знаешь какое сильное? Я вообще могу на улице под окном сидеть, и все равно ты мои мысли слышать будешь. Только я вот о чем подумал: если ты ничего учить не будешь, то ведь ты так ничему и не научишься! Так и останешься на всю жизнь дураком!
-- Нет, зачем же дураком? -- обиделся мальчик, -- Про что надо, про то я учить буду, про динозавров или про котов, например. Я очень про котов люблю. Но зачем мне учить про всяких стрекоз и муравьев? Какая мне от них польза?
-- То, что ты котов любишь, это хорошо, это ты молодец! Да, кстати, а у тебя дома рыба есть?
-- Есть, -- ответил мальчик, -- Мама вчера филе окуня купила.
-- Ладно, неси окуня, а то после твоего футбола у меня в животе какая-то возня началась. А насчет басни не беспокойся, так и быть, я тебе с ней помогу. Но только давай договоримся, все остальное ты будешь учить сам!
-- Хорошо, договорились, -- ответил мальчик, -- Завтра приходи ко второму уроку к школе, садись под окном и жди. А как только меня вызовут, так сразу начинай телепатировать басню.
* * *
На следующий день все так и получилось, как они задумали. Мальчика вызвали к доске и он с помощью кота рассказал басню на пятерку. Еще через день он опять не выучил урок, и снова кот пришел ему на помощь, предварительно съев здоровенный кусок трески. И пошло и поехало. Постепенно мальчик совсем забросил учебу, а кот растолстел, и шерсть у него сделалась гладкой и блестящей, как у какого-нибудь соболя.
Для мальчика началась новая жизнь. После школы он или гулял, или играл на компьютере, или смотрел по телевизору боевики. Учебники он просто не брал в руки, но в школе все равно получал только одни пятерки.
Родителей успехи сына, разумеется, очень радовали, только мама никак не могла понять, куда пропадает рыба из холодильника? И какая тут может быть связь? Мысль о том, что ее сын расплачивается с учителями за отличную учебу сырой рыбой, казалась ей маловероятной. Она собиралась сходить в школу и выяснить в чем дело, но у нее все никак не хватало на это времени.
Одноклассникам мальчика такое резкое превращение в отличника тоже показалось подозрительным, тем более что никто ни разу не видел, чтобы он хоть что-нибудь учил. А когда учительница назвала мальчика "наш новый отличник по русскому" то ему тут же присвоили кличку "новый русский". И через некоторое время по классу поползли слухи о том, что Плотников умеет читать мысли.
Даже Оксана Петрова, самая красивая девочка в классе, попалась на эту удочку. Неизвестно, кто сказал этой девочке что она самая красивая, и вообще, говорил ли ей кто об этом, но только она очень хорошо это знала и не упускала случая этим воспользоваться.
Однажды, на перемене, она сама подошла к мальчику и спросила:
-- Плотников, а как тебе удается все время получать одни пятерки, и при этом ничего не учить? -- и принялась гипнотизировать свою жертву отработанным томным взглядом.
Надо сказать, что Оксана Петрова, несмотря на всю свою красоту, была немного глуповатой, а самое главное очень ленивой и поэтому не слишком хорошо училось. Наверное, она решила выведать у мальчика его секрет, чтобы стать не только первой красавицей, но и еще и отличницей.
-- Не знаю, все само как-то получается, -- ответил Плотников, стараясь не смотреть в огромные, сияющие темно-синим светом глаза Петровой, потому что знал, стоит ему туда посмотреть, и он выполнит любое, самое идиотское желание этой девочки.
-- Ну-ка, посмотри мне в глаза, -- сказала Оксана и тихонько приподняла своим маленьким пальчиком голову Плотникова за подбородок, -- Это правда что ты умеешь читать мысли? Тогда угадай, о чем я сейчас думаю?! -- и она, прикрыв глаза, вытянула вперед свои пухлые губки.
Плотников с сожалением вытащил из кармана последнюю пластинку жвачки "джуси фрут" и вложил в протянутые к нему губы Петровой. От неожиданности девочка широко открыла глаза и посмотрела на Плотникова каким-то новым, удивленным взглядом. Затем она медленно втянула жвачку в рот, и спросила:
-- А как ты, догадался? Ты, что и в самом деле умеешь читать мысли?
Честно говоря, догадаться было не трудно, в классе все знали, что "джуси фрут" самая любимая жвачка Оксаны Петровой, но Плотников не стал об этом напоминать, а просто ответил:
-- Да, умею, но только не у людей!
-- А у кого? -- опять удивилась Петрова.
-- У кошек всяких, точнее, у котов.
-- Ты что Плотников, совсем офанарел? Какие у котов мысли могут быть? Как бы колбасу стащить, да как бы в марте у меня под окном концерт устроить!
-- Ну, нет, Петрова, ты не права. Некоторые коты очень умные бывают, хочешь я тебя с одним таким познакомлю, он у нас во дворе живет.
-- Вот еще! -- презрительно хмыкнула Петрова, -- Надо мне больно с каким-то облезлым котом знакомиться. Да я, если захочу могу познакомится... -- она на секунду задумалась, -- С Ди Каприо, вот! А ты говоришь "кот". Сам ты кот, Плотников!
И окатив мальчика презрительным взглядом, она ушла прочь.
В то что Плотников стал отличником благодаря какому-то дворовому коту, разумеется, никто не поверил, и мальчик продолжал получать пятерки, даже не притрагиваясь к учебникам. Но не всегда все шло так гладко.
Глава четвертая. Семейство кошачьих
Однажды в классе писали сочинение на тему -- "Моя семья". Мальчик как всегда воспользовался услугами своего друга телепата, а на следующий день произошло вот что:
-- Дети, -- сказала учительница, -- сегодня я хочу вам прочесть сочинение нашего нового отличника Плотникова.
Она открыла тетрадку и начала читать:
" СЕМЕЙСТВО КОШАЧЬИХ
сочинение
Я был шестым котенком в семье и поэтому, конечно, не мог рассчитывать на избыток родительской ласки и внимания..."
После первых же слов класс буквально задрожал от дружного хохота, но учительница, сделав строгое лицо, продолжала:
"К тому же, отец мой, известный на весь двор тунеядец и драчун, кот Тимофей, оставил мою мать еще до моего появления на свет. Но жизнь жестоко отомстила ему, он плохо кончил. Сейчас его часто можно увидеть возле аптеки: жалкий, со свалявшейся шерстью, поникшим хвостом, жмется он возле дверей в надежде, что кто-нибудь из посетителей выронит случайно пузырек с валерьянкой на каменные ступени. А в желтых глазах тоска, беспросветная и неуемная.
Глядя на него сейчас, трудно поверить, что когда-то он был красавец: шерсть лоснится, хвост трубой, весь черный, и только на груди тоненькая белая полоска -- галстук. Сколько молоденьких кошек украдкой вздыхало, когда он, гордый и независимый, медленно, с достоинством шел на завтрак -- к мусорному бачку.
Что там и говорить, конечно, моя мать, тогда еще совсем молоденькая дворовая кошка Мурка полюбила его, и в результате этой, весьма непродолжительной любви, явился на свет я и еще пятеро моих братьев и сестер.
Надо заметить, что моя мать, не получившая, увы, должного кошачьего образования, тем не менее, была наделена от природы тонким вкусом: любила музыку, литературу, живопись. Безусловно, легкость стиля, свободное владение словом, ясность изложения мысли, были унаследованы мною именно от нее, а никак не от моего беспутного отца. Впрочем, от отца я тоже кое-что унаследовал. Недаром какая-то неведомая таинственная сила зовет меня мартовскими ночами туда, ввысь, на крышу, и из моей мятущейся кошачьей души вырывается грозное, сурово-торжествующее "Мяу-у-у!" Но об этом потом.