Выбрать главу

— Тут что-то не так. Ты что-нибудь скрываешь от меня.

— Ничего. Клянусь вам!

— Не верю я ни одному твоему слову. Пора бы поговорить. Ты доставишь мне удовольствие, если выложишь все начистоту!

Идельсбад зло пришпорил лошадь, помчавшись в этот раз к крепостным стенам.

Часом позже они въезжали в деревушку Хёке. Несколько домишек, крытых соломой. Немощеная улица. Небольшая часовня. Идельсбад спешился у дряхлой избушки.

Внутри пахло гниющим деревом. Вся обстановка состояла из колченогого стола, скамьи без подлокотников, двух табуреток, сундука из ореховых досок, стоявшего справа от камина без подставки для дров, в котором слабо горело несколько торфяных брикетов. Через открытую дверь комнатушки была видна крошечная кухонька.

— Садись. Я тебя слушаю.

Мальчик уныло спросил:

— Что вам рассказать? Я ничего не знаю. — И добавил: — Я есть хочу.

— Есть! Есть! За тобой по пятам гонятся убийцы, а ты только и думаешь, как бы набить брюхо.

— Если уж умирать, то предпочитаю умереть с полным животом.

Идельсбад буркнул с досадой:

— Мы не в гостинице! Пойду поищу что-нибудь.

Он ушел на кухню и вернулся с краюхой хлеба, несколькими ломтиками сала, луком-пореем; все это было навалено вперемешку в глубокую тарелку.

— Вот все мое богатство. Тебе должно хватить.

— Великолепно. Обожаю сало!

Гигант поставил тарелку на стол и уселся напротив Яна.

— Теперь ты должен мне обо всем рассказать. Начиная со смерти Ван Эйка.

Мальчик старался ничего не упустить. Во всяком случае, ничего важного. Когда он закончил, Идельсбад, озабоченный как никогда, осведомился:

— Ты ничего не забыл?

— Не думаю… — Ян отодвинул тарелку и спросил: — Могу я тоже задавать вам вопросы?

— Если хочешь. А я еще подумаю, отвечать или нет.

— Вы только что мне сказали: «Никто твоего отца не убивал. Ван Эйк умер естественной смертью». Почему? Как вы можете быть в этом уверены?

— Потому что в тот вечер я был рядом с ним.

Ян смотрел на него, от изумления открыв рот.

— Да, — продолжил Идельсбад. — И заранее предупреждаю, что я непричастен к его смерти. Мы мирно беседовали. Он вдруг поднес руку к груди. Его лицо посерело. Он рухнул на пол прежде, чем я успел что-либо понять. Я бросился к нему. Несколько секунд Ван Эйк тяжело дышал, затем… все кончилось.

— А вино? Там нашли пустой кубок. Капитан предположил отравление.

— Это вино выпил я, точнее, допил после смерти Ван Эйка. Мне нужно было взбодриться.

— Человек, толкнувший меня, — тоже вы?

— Да, но я не знал, что это был ты. Сначала я толкнул, а думать стал потом.

Ян пожал плечами:

— Если бы вы и знали, что это был я, от этого ничего бы не изменилось.

— Пожалуй. Я не стал бы рисковать и слушать, как ты орешь, поднимая на ноги весь дом.

— Но что вы там делали? Капитан утверждал, что взлома не было. Как вы проникли в дом?

— Через дверь палисадника. Ван Эйк сам мне открыл.

Ян сгорбился.

— Ничего не понимаю. Абсолютно ничего! — Подняв голову, он враждебно бросил: — Но кто вы на самом деле? — Он окинул взглядом скудную обстановку. — Во всяком случае, вы не сержант и не агент, сыска. Иначе вы не жили бы здесь, в таком месте!

— Ты прав. Я даже не фламандец. Меня зовут не Тилль Идельсбад, а Франсиску Дуарте.

— Итальянец?

— Португалец. Есть разница!

— Однако вы отлично говорите на нашем языке.

— Мать моя была родом из Гента. А я способный. Я также хорошо говорю на испанском, итальянском и тосканском.

Мальчик встал и, заложив руки за спину, возбужденно заходил по комнате.

— Здорово вы нас провели! — вскричал он, ощущая поднимающийся гнев. — Вы обманули моего отца, заставили его поверить…

— Твоего отца? Поговорим о твоем отце! Обычный шпион на содержании у герцога Бургундского! Вот кем в действительности был великий Ван Эйк. И избавь меня, пожалуйста, от уроков морали!

Ян застыл на месте.

— Что вы сказали?

— Истинную правду.

— Мой отец — шпион? Вы лжете!

— Сядь-ка. Я все тебе объясню. Но при одном условии…

— Каком?

— Не терплю, когда меня перебивают. Да и рассказ будет долгим.

Сжав кулаки, мальчик уселся на табурет и стал ждать.

— В день, когда я застал тебя в Ватерхалле, — начал Идельсбад, — мне показалось, что ты обожаешь корабли и море.

— О да! Мне часто снится, что я моряк.

— В таком случае то, что я расскажу, должно заинтересовать тебя: речь пойдет о кораблях и море. — Он выдержал паузу и продолжил: — В течение очень долгого времени люди считали, что районы Средиземноморья являются всего лишь диском, окруженным океаном, который простирается до стен, подпирающих небо. Некоторые думали, что если на севере океан превращается в лед, то на юге он закипает от жары. Но постепенно эти ложные представления изменились, особенно после первых Крестовых походов, благодаря не только арабам, ознакомившим нас с работами географов Древней Греции, но и рассказам венецианского путешественника Марко Поло…

— Тот, который привез из Бадашхана[16] ляпис-лазурь? Отец говорил о нем.

Идельсбад нахмурился:

— Я, кажется, предупредил тебя, что ужасно не люблю, когда меня перебивают. Итак, я говорил… благодаря рассказам этого венецианского путешественника Марко Поло, который открыл нам существование Сипангу и Китая. Таким образом, мы осознали, что Африку и Азию окружает один и тот же океан и по нему можно добраться до Китая, если плыть к западу. — Он спросил: — Кто самый злейший враг христианского мира? Кто отваживается хлынуть на наши земли и все разрушить?

Ян мгновенно ответил:

— Турки!

— Турки, но также и арабы. Одним словом: ислам. Как отвести угрозу? Как разбить их или хотя бы ослабить? Через путешественников мы узнали, что по ту сторону Турецкой империи есть большое королевство, сильное и богатое, правит им христианин, священник Иоанн. Его владения, если верить, простираются до западного побережья Африки, так что вполне можно добраться туда через Атлантику. Заключив с ним союз, можно обойти турок с тыла и разбить их. Кроме военных целей, есть и финансовая выгода, которую можно было бы извлечь из этого предприятия. Страны, которым удалось бы открыть новые морские пути, непосредственно попали бы в эти края, богатые золотом, пряностями и рабами, и они покончили бы с посредниками и десятиной, теряемой на каждой сделке. Вот, к примеру, знай, что гвоздика, которую покупают на Яве за два дуката, в Малакке стоит от десяти до четырнадцати, а в Каликуте — от пятидесяти до шестидесяти. Ты легко можешь представить, какой цены она достигает на рынках Лиссабона или Антверпена. Португалии и Испании эти новые морские пути позволили бы подорвать монополию Венеции и Генуи. Вызов им бросил один исключительный человек. Великий князь. Мой господин и друг.

— Вы — друг князя?

— Самого благородного: Энрике. Сына покойного короля Жоао Первого. С детства у него была только одна страсть: море. Инфант Педро по возвращении из Венеции подарил ему книгу Марко Поло, а также карту всех известных частей света, составленную на основе отчетов торговцев пряностями. Энрике уединился в Саграх, на высоком мысу, омываемом водяной пылью. Он жил там без протокола и подобающей пышности, между арсеналом и библиотекой, в которой собрал все рассказы о путешествиях. Жадный до новостей, он разослал секретных агентов в Богемию и Вену, они добыли ему трактаты, чрезвычайно ценную документацию, хранившуюся в архивах монастырей или коллегий. Из итальянских городов, с островов Средиземного моря и даже с Востока, из Индии он пригласил магов, астрологов, лоцманов, а также рулевых и людей, опытных в кораблевождении и обращении с парусами. Отдалившись от двора, он целиком посвятил себя решению трудной и увлекательной задачи, пытаясь поставить точку в неразберихе достоверного и вымышленного, отделить возможное от невозможного.

Ян поинтересовался:

— А сам-то он моряк?

— Парадоксально, но Энрике практически никогда не выходил в море, разве что на военном корабле для выполнения боевой задачи. Но вот уже более двадцати лет он посылает наши корабли к берегам Африки. Ты знаешь, что ходить на кораблях — опасное дело. Были у него, конечно, и удачи. Античное рулевое весло было заменено рулем, поворачивающимся на петлях, укрепленным под ахтерштевнем и приводимым в движение брусом. Магнитный камень сейчас посажен на ось, помещен в самшитовую коробку и подсвечивается ночью. Применение астролябии и расчетных таблиц помогает, конечно, ориентироваться, но весьма приблизительно. Но это все же лучше, чем прежде. Однако, несмотря на все эти улучшения, остается опасность заблудиться. Уходя к берегам Гвинеи, наши моряки погружались во мрак и неизвестность.

вернуться

16

Местность на севере Афганистана. — Примеч.: ред.