— Эй, малый! Ты пойдешь с ним? Хочешь у него работать?
— Нет, сэр! — ответил Хэнсом, мотая головой. — Совсем не хочу. У меня теперь другая служба, я буду получать настоящее жалованье, а не какие-нибудь обноски и всякую там чепуху.
— Молчать, Хэнсом Браун! — крикнул папа. — Тебе столько добра сделали, а теперь ты вот как разговариваешь! Стыдись, Хэнсом!
— Теперь уж ничего не поделаешь, мистер Моррис,— сказал Хэнсом. — Я работаю здесь и буду получать жалованье.
— Не пойдешь домой?
— Нет, сэр, не пойду,
Мой старик вынул из кармана сдачу в пятнадцать центов и положил деньги на скамью,
— Сколько полагается мячей за пятнадцать центов? — спросил он.
— Вам сделаю скидку,— сказал человек в красной рубашке, — получайте шесть мячей. Только помните: надо попасть в черномазого. Если он увернется и мяч пролетит в дыру, это не в счет. Надо угодить в голову.
— Штука не хитрая, —сказал папа, примериваясь к мячу. — Только отойдите, дайте мне размахнуться.
Пока мой старик размахивал правой рукой от плеча, готовясь к броску, точно заправский бейсболист, Хэнсом так вращал глазами, что у него стали видны одни белки.
Наконец, папа пустил мяч и угодил Хэнсому прямо в лоб. Хэнсом даже не понял, что, собственно, произошло. Он плюхнулся на землю и так и остался сидеть, потирая голову, пока человек в красной шелковой рубашке не подбежал нему посмотреть, что с ним случилось. Потом Хэнсом встал, чуть пошатываясь, и опять сунул голову в дыру.
— Получите сигару, мистер, — сказал человек в красной рубашке. — А вы, оказывается, старый бейсболист! Меткость-то какая!
— Случалось, играл в свое время, — сказал мой старик. — Только теперь уж рука не та.
— Ну-с, посмотрим, как будет со следующим мячом. Может, вам просто повезло с первым?
— Отойдите, дайте размахнуться, — сказал папа.
Он схватил мяч, нагнулся, поплевал на пальцы и опять начал размахивать правой рукой, И вдруг дал такого мяча, что я даже не углядел его в полете. Хэнсом, видимо, тоже проморгал, потому что он и с места не успел двинуться. Мяч угодил ему в левый висок с таким звуком, будто кто-то ударил доской по кипе хлопка, Хэнсом тихо застонал и повалился.
— Слушайте, мистер, — сказал человек в красной рубашке, подбегая к распростертому на земле Хэнсому. — Может быть, хватит? Довольно вам чкалить этого черномазого. Если и дальше так дойдет, как бы ему не окочуриться.
— Вы дали мне шесть мячей за мои деньги, — ответил папа, и я имею право все шесть и сыграть. Велите Хэнсому Брауну подняться и сунуть голову в дыру, он за это жалованье получает.
Человек в красной рубашке тряхнул Хэнсома за плечи и помог ему встать на ноги. Хэнсома шатало из стороны в сторону, он припал к брезенту, обеими руками ухватившись за края. Его голова приходилась как раз посередине дыры,
— Назад! — заорал мой старик на человека в красной шелковой рубашке.
Он развернулся и с такой быстротой послал мяч, что мы и моргнуть не успели, как Хэнсом повалился навзничь.
— Хватит! — крикнул человек в красной рубашке. — Вы убьете этого негра! Я не желаю возиться с мертвыми неграми!
— Пусть идет домой, — сказал папа, — тогда я перестану его лупить.
Человек в красной рубашке бросился к ведру с водой, схватил его и опрокинул Хэнсому прямо в лицо. Хэнсом дернулся всем телом и открыл глаза, Он обвел нас троих каким-то странным взглядом.
— Где я? — спросил Хэнсом.
Никто ему не ответил. Мы смотрели на него и ждали, что будет дальше. Хэнсом приподнялся на локте и повел глазами по сторонам. Потом дотронулся до головы и стал ощупывать большие круглые шишки на лбу. Они вздулись с куриное яйцо каждая.
— Я, кажется, дал маху, мистер Моррис, — сказал Хэнсом, глядя снизу вверх на моего старика. — Пожалуй, мне лучше вернуться и работать на вас и на мис’Марту, чем служить здесь, где меня будут чкалить мячами.
Мой старик кивнул и знаком велел ему подняться. Человек в красной рубашке собрал мячи и понес их к скамье. Мы пошли домой, взяв напрямик, позади балаганов. Хэнсом молча трусил за моим стариком, чуть не наступая ему на пятки. Время от времени он поднимал руку и ощупывал то одну, то другую шишку.
Когда мы были совсем близко от дома, папа остановился и строго посмотрел на Хэнсома,
— Ну, Хэнсом, кто прошлое помянет, тому глаз вон, — сказал мой старик. — И не вздумай приставать ко мне со своим паршивым банджо.
— Как же так, мистер Моррис! — сказал Хэнсом. — Я без банджо не могу...
— Поговорил и хватит, Хэнсом! Банджо дело прошлое.