— Нет, я хочу получить ответ, прежде чем вы уедете, — бросил герцог, почувствовав свою силу. — Мне нужен ваш ответ.
Валент попытался справиться со вспышкой гнева. «Вот нахальный дикарь. Ты так хочешь услышать мое „нет“? Откуда в тебе столько наглости? Почему тебе обязательно так нужно рассердить меня? Ты наверняка хочешь говорить на привычном языке грубости», — подумал он, решив не поддаваться.
Лангобарды считались самыми дикими из пришедших на римскую землю народов. Они жили родами, в которых все мужчины являлись воинами. Свирепый нрав был в крови у «длиннобородых». Даже внешне эти варвары отличались от других племен: они татуировали и красили лица в зеленый цвет. Христианство не изменило их нрав.
Гай скользнут тревожным взором по лицу Валента.
— Это неприемлемые условия. Ты называешь нас друзьями, но не встретил нас, как велит закон гостеприимства. Ты сидишь, но не предложил нам сесть. Герцог Сполетский давно хочет захватить Рим, он не менее могуществен, чем ты. Но он не разговаривает со мной так. Не забывай, что мы помогли тебе разбить армию Юстина, отказавшись поддержать ее вторжение. Мы сделали это потому, что не желаем ничьей власти над собой и не хотим, чтобы над вами тоже была чужая власть.
Валент знал, что расчет был другим. Война между Византией и лангобардами ослабила обе стороны, дав время его партии собрать силы, чтобы попытаться изгнать из страны варваров и слуг автократора. Часть епископов поддержала заговорщиков. Теперь требовалось нейтрализовать или склонить на свою сторону папу. У виллы герцога находилось вдвое больше букелариев, чем имелось прежде у Валента и его сторонников. Андоину не могли об этом не сообщить.
— Подлый герцог Сполетский! Сын змеи и жабы! Пусть чума и огонь уничтожат все его земли и эту навозную яму Сполето. Пусть смерть лишит его племени! — неожиданно взорвался Андоин. — Зачем ты о нем вспомнил? Зачем? Ненавижу это дьявольское отродье!
Видя гнев своего господина, дружинники у дверей похватались за оружие.
— Ты дослушаешь мой ответ, славный Андоин?
— Какой ответ!?
— Твои условия неприемлемы, но я остаюсь твоим другом. Герцог Сполетский предложил мне более выгодную сделку. Он обещал не трогать поместий, принадлежащих мне и моим союзникам, а отдать нам половину добычи и владений, завоеванных в общем походе на Рим. Всех соплеменников он планирует расселить на новых землях, закрепив их за собой.
— Дерьмо плешивой овцы! Он собирается захватить Рим?
— Да.
— Небесный отец!
— Гнев ни к чему не ведет. Успокойся, господин, — прошептал герцогу Секст Нициан. — Будь сдержан как всегда. Дослушай, своего опасного друга.
Андоин почесал черными ногтями шрам на лице и принялся приглаживать челку. Он думал, что прячет изуродованный лоб, но еще больше открывал свои чувства.
— Пусть Валент скажет, что он ответил, — негромко добавил Транзамунд, могучего сложения варвар, молчаливо следивший за всем до этого момента. — Нам нужно это знать! Что если война вспыхнет еще до зимы?
Его поддержали другие негромкие голоса.
— Что ты ему ответил, благородный Валент? — выдавил из себя герцог, отчаянно справляясь со слепящей яростью. Он чувствовал, что несвоевременно обострял прежде добрые отношения.
Упомянутый герцог был давним врагом Андоина. В борьбе за обладание Римом оба германских вождя стояли на пути друг у друга. Получив бывшую столицу империи, Андоин рассчитывал стать королем. Того же желал его соперник.
«Мне прибавили благородства, — ехидно заметил римлянин. — Достойная победа, на краю смерти. Ну, что же я помогу вам передраться между собой мои добрые германские братья».
— Я сказал, что не могу принять его предложения, каким бы великодушным оно не являлось.
— Почему? Чего эта собака так расщедрилась?
— Мы говорили не так доверительно. Между нами нет давней дружбы. Но я знаю, что он хочет уничтожить тебя, отважный Андоин. Он боится, что ты ударишь ему в спину, когда он нападет на Рим. Как союзник я увеличиваю его силы. Но я не хочу помогать ему против тебя. И я не верю в то, что такая щедрость бывает надолго.
Андоин просиял от удовольствия.
«Ты даже не можешь поблагодарить меня, алчное животное», — мысленно усмехнулся Валент. Разговор был окончен. Герцог не мог теперь ультимативно требовать перехода римлян под свою власть. Невольно он становился заложником их игры.
— Вы доказали свою верность нашим клятвам. Придет время и вы примете мое предложение, — дружелюбно произнес Андоин. — И ты примешь его, Валент, и станешь моим родственником. Я устрою свадьбу, каких не видела еще эта страна. Ты ведь овдовел так давно!