Выйдя на дорогу, ведущую к перевалу, они оглянулись. Черный силуэт монастыря, словно гигантская скала, возвышался в ночной тьме. Ни огонька, ни звука. Тишина… Только изредка слышен лай собак. По небу сквозь рваные тучи бежала луна. Впереди неясно белела дорога.
Они благополучно добрались до деревянных ворот кумирни, что стояла на перевале, и залегли у большой груды камней, воздвигнутой в честь духов этой горы. При бледном свете луны хорошо было видно молитвенное колесо у кумирни. Буян задумчиво глядел на него. «Отец, наверное, не раз проезжал по этой дороге, — думал он, — вращал колесо, молился, чтобы вырос я добродетельным, образованным человеком. Что же, я исполню его желание: поступлю в школу, выучусь читать и писать!»
Он пристально всматривался в ночную мглу.
— А может, Тогмид с Ойдовом вообще не придут?
— Что ты! — возразил Дондок. — Они уже здесь, вот увидишь. Прячутся где-нибудь. — И Дондок, приподнявшись, позвал: — Гуук, гуук!
— Тише, — испугался Буян. — Может, ламы уже пустились в погоню!..
Дондок умолк и лег на спину, устремив глаза в черное небо.
— Смотри, — задумчиво сказал он, — только что погасла звезда. Значит, кто-то умер.
— Откуда ты знаешь?
— От наставника. Ламы говорят: когда гаснет звезда, значит, чья-то душа устремляется в небеса.
— Вранье все это. Чепуха! — заявил Буян. Он резко повернулся к другу и тут же застонал от боли.
— Сильно болит? — посочувствовал Дондок.
— Не очень. Только немеет как-то…
Дул ветерок, неся с гор прохладу. Ребята лежали, молча думая о своем.
«Придем в школу, покажем портрет учителю. А если он вдруг заругает нас, поеду к доктору Васильеву. Он все поймет», — размечтался Буян. Но вот послышался какой-то шорох. Буян приподнялся на локте. Кто-то крадучись шел к перевалу. Припав к земле, Буян тронул за плечо задремавшего было Дондока:
— Смотри, человек!
— Кто это? — вздрогнул Дондок.
— Может, лекарь Дашдамба?
— Не знаю.
— Ладно, лежи, не двигайся, авось пронесет.
Шаги приблизились. На ребят упала маленькая, тонкая тень.
— Может, Ойдов? — прошептал Буян и тихо сказал: — Ленин!
— Ленин! — раздался ответный пароль.
Ребята вскочили и бросились к приятелю. Ойдов тяжело дышал: то ли от волнения, то ли от подъема на перевал.
— А где Тогмид? — первым делом спросил Буян.
— Его с-схватили, — заикаясь от волнения, прошептал Ойдов.
— Как? Кто? Говори толком, что случилось? — тормошили товарища Буян и Дондок.
— Тогмид рассказал все ученику гавжи́[35] Самбу, а тот передал наставнику. Тогмида схватили, связали и заперли в звоннице. Даже стражника приставили с колотушкой. Завтра будут наказывать перед всеми ламами и послушниками. Говорят, могут даже в жертвенный огонь бросить.
— Тебе Тогмид успел сказать что-нибудь?
— Нет, ничего. Только показал глазами, чтобы я быстрей уходил. Ну, я и побежал прямо сюда.
— Что делать будем?
Все трое задумались. Буян посмотрел на звезды.
— До рассвета еще далеко…
— Далеко. Сейчас только полночь, — откликнулся Дондок.
— Тогда давайте спускаться. Вернемся в монастырь, попробуем освободить Тогмида.
И ребята пошли назад, вниз, уже не прячась, прямо по укатанной дороге, по которой столетиями шли к кумирне и в монастырь тысячи людей, дабы выпросить у бога благодеяние или отпущение грехов. Сейчас по этой дороге семенили три пары еще не окрепших детских ног, спеша на выручку своему товарищу. Легкий попутный ветерок дул им в спины, луна освещала путь.
Буян задержал шаг и остановился у монастырской свалки. В голову ему пришла отличная мысль.
— Эй, друзья, видите, лежат черепа?
— Чьи? — Дондок и Ойдов подошли ближе.
— Какая разница — чьи? Вон, например, череп коровы, с рогами!
Дондок поднял с земли череп и, держа его подальше от себя, подал Буяну.
— Да ты не бойся, — засмеялся тот. — Он нам еще как пригодится: поможет спасти Тогмида. Вы только делайте так, как я вам скажу.
Он взял у Дондока череп и направился к воротам монастыря. Ребята шли за ним. Стояла мертвая тишина. Только раз легонько звякнул соборный колокол. Видно, от ветра. Да пробежали мимо два шелудивых пса.
Осторожно, стараясь держаться в тени, ребята добрались до звонницы, находившейся за главным храмом. Буян поглядел наверх и увидел слабый мерцающий огонек.