Глава XV
САНЯ-РЕАЛИСТ
Саня приехал из Вятки на каникулы в жаркий июньский день. В длинном ватном пальто, в черной фуражке с желтым кантом и золоченым гербом реального училища, он важно и не спеша шел по Воскресенской улице. Ему было очень жарко, пот катил с него градом, но он и не собирался снять с себя ватное пальто.
Ему очень хотелось, чтобы все видели его новую форму, в которой он казался еще выше и еще тоньше, чем обычно. Но, как назло, смотреть на пего было некому. Сонные и пустые уржумские улицы изнывали от зноя. Нигде не было ни души. Только посредине дороги лежала старая лохматая собака с высунутым от жары языком. Собака посмотрела на него и лениво закрыла глаза.
Саня подошел к своему дому, толкнул калитку и вошел во двор. Посредине двора бабушка Маланья развешивала мокрое белье.
— Вы к кому, молодой человек? — закричала бабушка и, приставив руки к бровям, стала вглядываться в незнакомца.
— Это я, бабушка Маланья! Ты разве меня не узнала? — засмеялся Саня, очень польщенный, что его приняли за молодого человека.
— Саня? Ишь ты, как вытянулся! Старое старится, молодое растет. А это что же, форма у тебя такая? — кивнула бабушка на черное пальто и, подойдя к Сане, начала щупать материю. — Хорошее сукно. Почем набирали? — спросила бабушка.
Из дома выбежали Санина мать и сестры. Все окружили его, целовали, что-то спрашивали, перебивая друг друга. Мать, обняв сына за плечи, то плакала, то смеялась. Все были в сборе. Не хватало одного Сережи.
— Ну, как Серьга? Перешел во второй класс? — спросил Саня.
— Перешел. Его в школе хвалят — хорошо учится. Завтра придет, так наговоритесь досыта, — ответила бабушка.
— Не завтра, а послезавтра, — завтра небось суббота, а Сережа в воскресенье приходит, — вмешалась в разговор восьмилетняя Лиза.
— Наш пострел везде поспел, — засмеялась бабушка и слегка дернула Лизу за рыженькую косицу.
Через два дня товарищи встретились. Первое, что показал Саня Сергею, — это свою новую форму. Он надел ватное пальто с блестящими пуговицами и фуражку. Заложив одну руку в карман, а другую за борт пальто, он не спеша прошелся взад и вперед по двору. Сережа сидел на бревне и глядел на товарища.
— Ничего пальто, только очень длинное, ходить мешает.
— С непривычки мешает, а потом ничего, — сказал Саня и стал объяснять, что в реальном висит на стене в канцелярии приказ, где сказано, что от земли до края шинели должно быть не больше чем два с половиной вершка.
Саня снял шинель и остался в черных брюках и черной курточке, перехваченной кожаным ремнем с большой медной пряжкой.
— У нас на одну букву больше, чем у вас. У вас УГУ, а у нас АВРУ, — сказал Саня, поглаживая пряжку.
Сережа очень обиделся, что Саня все время говорил «у нас» и «у вас».
— А что такое АВРУ? — спросил он.
— Александровское вятское реальное училище, — отчеканил Санька.
— А почему Александровское?
— Потому что в честь Александра, царя. — И, помолчав, добавил: — Хочешь, примерь мою форму!
Сергей надел на себя пальто и фуражку. Фуражка оказалась ему мала, а пальто не сходилось в груди, хотя полы его волочились по земле, а из рукавов не было видно рук.
— Ты словно поп в рясе, — засмеялся Саня.
Сережа торопливо стал стаскивать тяжелое ватное пальто.
— Давай-ка лучше сбегаем к нам на училищный двор, — сказал он Сане. — Я тебе кое-что покажу.
— Чего я там не видел, — лениво ответил Санька, по все-таки пошел.
Придя на школьный двор, Сергей сел на землю и стал снимать сапоги.
— Это зачем?
Сережа улыбнулся и вместо ответа снял с себя куртку, а потом подвернул брюки выше колен.
Подбежав к трапеции, он ловко ухватился за перекладину лестницы. Перебирая руками перекладины одну за другой, он стал подтягиваться на вытянутых руках до самого верха. Тело его слегка раскачивалось из стороны в сторону.
— У нас на гимнастике только учитель так умеет. Он офицер, — сказал Саня.
— Это я за год наловчился! — крикнул Сережа сверху и, спрыгнув на землю, вытер руки о траву. — Сейчас будет фокус-покус номер два!
Он подбежал к толстому столбу рядом с лестницей и, обхватив столб ногами, быстро и ловко начал взбираться наверх. Очутившись на верхушке столба, он перепрыгнул на трапецию, которая была рядом, и принялся раскачиваться на руках. А под конец два раза перекувырнулся через голову.
— Обезьяна, настоящая обезьяна, — сказал Санька.
Обезьян он никогда в жизни не видел, но слышал, что обезьяны умеют ловко лазить по деревьям.
Когда Сергей показал Сане все свои фокусы, они уселись на траву и начали разговаривать.
Саня рассказал о своих новых школьных товарищах, об учителях и о самом городе Вятке.
По его словам выходило, что Вятка — это огромный город, немногим меньше Петербурга. Дома там все каменные и есть даже трехэтажные. В городском саду с утра до вечера играет оркестр военной духовой музыки. А в соборе служит сам архиерей.
Сережа лежал на траве и, подперев голову руками, жадно слушал товарища.
На самом деле Вятка была захолустным провинциальным городком, где улицы освещались так же, как и в Уржуме, керосиновыми фонарями. Осенью и весной из-за непролазной грязи нельзя было отличить мостовую от панели. Одним только способом и можно было пробираться в это время по городу: прижимаясь к домам и хватаясь руками то за стены, то за окопные наличники.
— А еще в Вятке крамольники живут, как у нас в Уржуме, — сказал напоследок Саня.
Это была правда. В Вятку начали высылать политических ссыльных еще раньше, чем в Уржум.
Саня наконец замолчал.
Теперь была Сережина очередь рассказывать товарищу новости. Сережа призадумался.
Чем удивишь Саньку — ведь он и сам уржумский, сам учился в УГУ!
Приятели посидели на скамейке еще немного и пошли обратно на Полстоваловскую.
Дома Саня начал показывать Сереже свои учебники, которые он привез из Вятки.
— А это по-какому? — спросил Сергей, раскрывая одну из книжек.
— Это по-немецки.
— Ты умеешь разве?
— Умею. И читать и писать.
— А говорить?
— Тоже. Только не очень много.
— Ну, а скажи, как по-немецки будет стол?
— Дер тыш.
— А стул?
— Дер штуль.
— А коза? — спросил Сережа, увидев за окном на дворе старую Шимку.
— Мы козы еще не проходили!
— Я тоже хочу учиться по-немецки, — сказал Сергей и снова стал перелистывать немецкую книжку.
— В Уржуме немецких учителей нет, они только в Вятке живут.
— Ну и что же? Вот кончу УГУ и тоже в Вятку поеду учиться, — ответил Сергей.
Саня усмехнулся, но не стал с ним спорить.
Когда на другой день Сережа после обеда прибежал из приюта к бабке во двор, Санька был уже не вятский, а прежний — уржумский.
Шинель, фуражку с гербом, штаны, куртку и даже ремень — все отняла и спрятала в сундук мать, чтобы Санька зря не трепал формы.
Санька стоял во дворе в полукоротких штанах и в прошлогодней рубахе с полукороткими рукавами и мыл в кадке под капелью грязные босые ноги.
— Пойдем на мельницу за окунями, — позвал Сережа Саньку.
Санька сбегал в сени за ведром и удочками, и товарищи отправились по знакомой дороге к мельнице. Сначала шли нога за ногу, загребая и поднимая столбы пыли по дороге, а потом вздумали бежать наперегонки. Так припустились, что только пустое ведро брякало да удочки за плечами тряслись.
— А ты в Вятке рыбу ловить ходил? — спросил Сережа, когда они уселись на отлогом берегу пруда, около мельницы.
— Ходил, — нехотя ответил Санька и забросил удочку.