— Как думаешь, он где-то близко? — спросил он Апулука. — Может, убьем его?
Сёльви подняла на Апулука глаза:
— Да, давайте его убьем, нечего ему есть собственных детей!
— Таким уж он создан, — серьезно ответил Апулук. — Он не может изменить свою природу. Так же как мы не можем перестать быть людьми. Надо за ним пойти, свежий корм для собак нам не помешает.
Они вернулись к саням за оружием. А потом пошли по следам медведя, которые вели их на берег прочь от моря.
Там в яме, вырытой в снегу, лежал медведь. При виде людей он хотел встать, но сил на это у него уже не было. Он только крутил головой на длинной шее и злобно рычал. Из пасти, разорванной до уха, сочилась кровь.
— Медведица, которая защищает своего малыша, — страшный и безжалостный противник, — прошептала Наруа.
Апулук взял копье обеими руками, подошел к медведю и всадил копье ему в сердце. Медведь громко вздохнул и поник.
— Помни, Лейв, — сказал он. — Если на тебя нападет медведица с медвежонком, первой надо убить медведицу. Если ты первым убьешь медвежонка, то тебя ждет верная смерть. Тут уж медведицу ничто не остановит.
Они освежевали тушу медведя, и Лейв с Наруа пошли за санями. Погрузив свежее мясо на уже лежавший на санях груз, они поехали дальше.
— Сегодня у собак будет праздник! — воскликнула Сёльви. — Хорошо, что ты убил медведя, по-моему, он очень страдал.
Апулук с ней согласился и похлопал рукой по медвежьей шкуре, на которой они оба сидели:
— Да, теперь он не страдает. А мы можем радоваться новой теплой шкуре.
Шторм
После многих дней пути — сколько их прошло, друзья не знали, потому что никто из них не наблюдал за временем — разразился сильный шторм. Он налетел внезапно, после короткой метели, закружившейся словно зловещее предупреждение, как всегда бывает весной.
Апулук махнул Лейву, ехавшему сзади, и крикнул, чтобы он поскорее отвязал собак и нашел укрытие.
Но Лейв не слышал его слов. Прежде чем он успел доехать до Апулука, ветер уже набрал силу. Наруа, как и ее брат, поняла, что означают эти порывы ветра, и быстро остановила собак. Она подбежала к ним и отвязала упряжь от саней. Теперь освобожденные собаки могли сами найти себе укрытие. Пока она там возилась, сильный удар ветра сбил ее с ног.
Лейв бросился на нее, словно хотел еще крепче прижать ее ко льду.
— Что делать? — растерянно крикнул он и огляделся в поисках Апулука, но снег тотчас залепил ему глаза.
— Отвернись от ветра! — крикнула ему Наруа. — Это только начало, худшее еще впереди!
Она схватила Лейва за руку, и они оба повернулись к ветру спиной.
— Надо попробовать перевернуть сани! — крикнула она ему в ухо, но из-за воя ветра он ее не слышал.
— Переворачивай сани! Переворачивай сани! — без конца кричала она как можно громче, пока Лейв не кивнул, что понял ее.
Он встал на колени, подполз к задку саней и ухватился за спинку. В это время новый порыв ветра приподнял сани, и Лейв с большим трудом перевернул их вниз грузом. Ветер потащил сани по льду, наконец они остановились. Спинка саней зарылась глубоко в снег.
— Наруа! Наруа! — в страхе закричал Лейв.
— Я здесь! У тебя за спиной! Надо нагрести снега с наветренной стороны!
Голыми руками они принялись нагребать снег на сани, пока между перекладиной и концами полозьев с наветренной стороны не образовалась небольшая пещерка. Потом они заползли в это укрытие, крышей им служило днище саней.
Наруа повернулась к Лейву.
— Надо освободить собак от постромок. Иначе они могут задохнуться.
Лейв нашарил висевший на боку нож и снова выполз на ревущий ветер, который тут же обрушился на него с убийственной силой. Он, как мог, вжался в лед, чтобы его не унесло. Между бешеными порывами ветра он пополз к тому месту, где остались собаки. Они лежали в постромках, которые перепутались, как обычно бывает во время езды. Собаки сбились в кучу, прикрыв носы пушистыми хвостами, и, почуяв Лейва, стали радостно повизгивать. Он протиснулся в гущу собак и начал освобождать постромки, которые крепились к упряжи костяными затычками, вставленными в полые кости. Проделав это, он обвязал себя упряжью, чтобы ее не унес ветер.
И пополз обратно к саням и Наруа.
Однако ветер уже занес снегом его следы. Лейв полз наугад, Уверенности, что он ползет к саням, у него не было.
Чтобы не уползти слишком далеко, он время от времени останавливался и прислушивался. Неожиданно сквозь завывания ветра до него донесся голос Наруа. Конечно, Лейв ошибся направлением.