Друзья нерешительно подошли к кораблю и обогнули форштевень. Люди на корабле были, это стало ясно, когда Апулук и Лейв обнаружили выброшенные с правого борта объедки.
— Смотри! — Апулук нагнулся и поднял обглоданные оленьи кости. — Эти кости выбросили совсем недавно. Мозг в них еще свежий и…
Его прервал громкий вопль, и несколько вооруженных человек спрыгнули с корабля и набросились на Лейва и Апулука.
Борьба была недолгой. Лейв не успел даже вытащить нож, а у Апулука вырвали лук еще до того, как он вложил стрелу в тетиву.
Друзей связали и грубо бросили на корабль. Там, на палубе высокий худой человек опрокинул их навзничь и быстро надел им на ноги железные кандалы.
Закованных пленников сбросили в трюм и там приковали к цепи, которой были уже скованы трое других пленников.
Лейв огляделся и с удивлением увидел перед собой Торстейна.
— Добро пожаловать, Лейв Стейнурссон, — с кривой усмешкой сказал Торстейн. — Хотел бы я иметь возможность пригласить тебя в какое-нибудь другое место.
— Торстейн? Что ты тут делаешь? Тебя тоже взяли в плен?
Торстейн показал на свои закованные ноги.
— Да. Они держат меня в плену с самого августа, — ответил он.
— А кто эти двое? Ролло тоже тут?
— Это Сигурд и Хельги, ты видел их в Стокканесе. А Ролло убит. Эти черти сразу убили его, христианин или нет, это им безразлично. Ролло убили, и большинство моих людей тоже. В живых остались только мы трое.
— Как это случилось?
Торстейн прислонился к мощным шпангоутам корабля.
— Мы зашли в небольшой залив в Южной Гренландии, чтобы запастись питьевой водой. До реки было довольно далеко, поэтому я взял с собой большую часть людей, чтобы не ходить несколько раз.
Когда мы вернулись, разбойники уже захватили наш корабль. Стражу они убили, а свой корабль спрятали за торосами.
Мы ничего не подозревали и попались в эту ловушку, нас взяли почти без борьбы.
— А зачем они приплыли сюда на север? — спросил Лейв.
— Капитан у них больно жадный. Он слышал, что у эскимосов на севере много шкур, и решил их ограбить. Всю осень мы двигались на север, и всюду, где ему встречались эскимосы, он убивал их и забирал шкуры и мех. Нас они везли с собой.
— А почему вас не убили?
— Сигурд и Хельги молодые и сильные, на юге их можно дорого продать. А что касается меня, разбойники ждали, что мои родственники в Исландии заплатят им за меня хороший выкуп.
— Как думаешь, что они сделают с Апулуком и со мной?
— Тебя они, конечно, пощадят, потому что твои родичи в Исландии заплатят за твое освобождение, — сказал Торстейн. — А вот Апулука убьют, его продать нельзя.
Лейв кивнул. Он все понял и с грустью посмотрел на своего названого брата, который пытался освободить ноги от кандалов.
На палубе раздался грубый голос, он что-то кричал на непонятном Лейву языке.
— Кто это? — шепотом спросил Лейв у Торстейна.
Торстейн поднял голову и что-то крикнул в ответ, человек на палубе засмеялся, видимо, довольный его ответом.
Лейв поднял голову и увидел великана с черными, как смоль, волосами и длинной лоснящейся бородой, заплетенной в длинные косички. Такого человека он никогда не видел и вздрогнул от страха.
— Это капитан, — объяснил Торстейн. — Я сказал ему, что твоя семья известна в Исландии и что за Апулука его община наверняка даст много дорогих шкур.
— И что он ответил?
— Что ты будешь его рабом, пока родные тебя не выкупят.
— А Апулук?
Торстейн грустно покачал головой.
— Он сказал, что скрелинга выбросят за борт, как только он поможет вывести корабль изо льдов.
Лейв обхватил колени руками, словно ему вдруг стало холодно.
— Наруа и Сёльви тоже с нами. Мы оставили их в пещере в двух часах хода отсюда.
— Сёльви? — удивился Торстейн. Почему она не в Стоканесе с Хельгой и Фридой?
Лейв грустно посмотрел на свои кандалы.
— Стокканес сожгли, тихо ответил он. Хельгу и всех, кто был в усадьбе, убили, спаслись только Сёльви и Фрида. И Лейв рассказал подробно обо всем, что случилось с тех пор, как Торстейн ушел на своем корабле в Гардар.
Торстейн, не перебивая, слушал его рассказ. Он сидел, крепко сжав губы и прислонившись головой к грубым корабельным доскам.
Лейв замолчал и поднял на него глаза — по худым, заросшим щетиной щекам Торстейна текли слезы.
— Большое горе мне причинил твой рассказ, Лейв, — почти шепотом проговорил он. — Мне было больно узнать, что Хельгу убили.