Ближе к вечеру Апулук и Наруа взяли Лейва за руки и повели к пещерам, где он должен был скрываться. Они натаскали Вереска и травы в самую большую пещеру, устроили ложе, на котором он мог спать, и перенесли конину в пещеру, чтобы ее не утащили дикие звери.
Поздно вечером они ушли в стойбище. И хотя за этот день Лейв выучил всего четыре слова из их языка — огонь, голод, да и нет, им казалось, что они знают его уже давно.
Признание
Почти все лето Лейв прожил в своей пещере. Наруа и Апулук приходили к нему, когда были свободны. Они принесли ему каменную лампу[5], в которой горел жир, на ней Лейв мог обжаривать себе мясо, она же должна была согревать его по ночам.
Лейв питался не только кониной. У берега он ловил рыбу — подкаменщиков и полярную треску, собирал птичьи яйца и ягоды, а брат с сестрой приносили ему лакомые кусочки из котла своей матери.
Но когда Апулук уходил с отцом на охоту, а Наруа помогала по хозяйству, время для Лейва тянулось медленно. Зато оно летело, как молния, когда его новые друзья были с ним.
За эти месяцы Лейв настолько овладел языком инуитов, что уже мог общаться с Апулуком и Наруа. Их язык казался ему легким, хотя некоторые слова были очень длинные. Апулук забраковал его одежду, изрядно обветшавшую, да и холодную Для жизни в пещере. Вместо нее он принес Лейву свои штаны и анорак[6], сшитые из тюленьей шкуры. А Наруа сшила ему камики[7] и варежки, у которых большой палец был и с верхней стороны и с нижней, что было очень практично, когда требовалось их быстро надеть.
Но вот перелетные птицы потянулись на юг, и тогда Наруа с Апулуком привели своего чужеземного друга в стойбище. Его приход вызвал переполох. Дети, игравшие между палатками, при виде Лейва в страхе разбежались. Они решили, что он — дух, явившийся из моря, только в человеческом платье.
Апулук провел Лейва в палатку своего отца. Вскоре туда сбежались обитатели других палаток: им не терпелось посмотреть на странного гостя.
— Когда мы его нашли, он плыл привязанный к большому куску дерева, — объяснил Апулук. — Мы вытащили его на берег и прятали в пещере, пока он не стал немного понимать человеческий язык.
Отец Апулука внимательно оглядел Лейва. Потом несколько раз кивнул, но ничего не сказал. А вот старый шаман Шили сильно разволновался.
— Что вы наделали! Что вы наделали! Неужели не понимаете, что навлекли несчастье на всех нас? Это страшный дух, он только одет, как человек.
— Это мы принесли ему нашу одежду, — ответил Апулук. — Я отдал ему свои штаны и анорак, а Наруа сшила камики.
— Молчи, мальчишка! — прикрикнул на него Шили и повернулся к охотникам. — Этот дух — помощник злых людей, — он показал на Лейва, — его прислали сюда, чтобы он отомстил, по я еще не знаю за что.
Тогда заговорил Лейв:
— Никто меня к вам не посылал. Я приплыл из страны, которая называется Исландия. Она очень похожа на вашу. И я никому не желаю зла.
Он перевел взгляд с Шили на Апулука и Наруа.
— Это мои брат и сестра, — тихо проговорил он.
Отец Апулука улыбнулся. Лейв неправильно выговаривал эскимосские слова, и многие эскимосы начали смеяться. Потом отец Апулука сказал:
— Ты выглядишь совсем как мы, но все-таки ты другой. — Он подошел к Лейву и будто обнюхал его. — Хотя пахнет от тебя, как от человека.
— Он с того страшного судна, что плавает вдоль берега и ловит людей, а потом пожирает их! — воскликнул старый Шили. — Разве вы не слышали о разрубленном человеке из рода Катлы?
Он выскочил вперед и заплясал перед Лейвом.
— Убейте его! Убейте его! — кричал он.
Несколько охотников, веривших каждому слову шамана, схватили копья. Один из них нацелился копьем в голову Лейва.
Лейв все понял, он взялся за рукоятку ножа, который носил на поясе, и твердо посмотрел в глаза охотнику. Потом опустил руку.
— Нет, — сказал он, — между нами не должно быть крови, как между моим отцом и Торстейном.
В это время вперед вышла старая женщина. Это была бабушка Апулука и Наруа. Она показала на охотника с копьем и насмешливо проговорила:
— Ага, вот он, настоящий великий охотник! Почуял знатную дичь. Смотрите, ноздри у него дрожат, как нос у песца, почуявшего дохлого зайца. Смотрите все, какой среди нас есть храбрец. Теперь мы, женщины и дети, можем чувствовать себя в безопасности. Этот храбрый охотник готов убить даже беззащитного ребенка, который ему ничего не сделал!
5
Каменная лампа — каменная плошка, в которую наливался тюлений жир и вставлялся фитиль из мха. Она служила как для освещения, так и для отопления и варки пищи.
6
Анорак — свободная куртка с капюшоном, надеваемая через голову. Эскимосы шили анораки, как правило, из тюленьей кожи.
7
Камики — эскимосская обувь, состоящая из двух частей: внутренней, шерстью к телу, и внешней — шерстью наружу. Летние камики шили из шкуры тюленя, а зимние — из медвежьей.