Мне пришлось подчиниться. И пока другим ребятам на площади рассказывали о врожденном превосходстве и великом предназначении, я чувствовал себя неудачником.
Очень скоро моя жизнь изменилась. По утрам меня стали отводить в ближайший еврейский детский сад. Послеобеденные часы заполнили игры в одиночестве или уроки фортепиано под руководством тети Ирмы, сестры отца, которая преподавала музыку и теперь жила вместе с нами.
Предполагалось, что я унаследовал музыкальные способности тети Ирмы, но мой бунтарский нрав вскоре исключил всякую возможность сделать из меня раба этого черного гиганта – рояля фирмы «Бехштейн». Мои таланты ограничились поеданием яблок, на примере которых мне объясняли, сколько долей в нотах. Интерес к игре на музыкальных инструментах у меня исчез, но любовь к музыке, песням и стихам только зарождалась.
В 1936 году мне исполнилось шесть, и я пошел в еврейскую школу. Ее розги, карцер и суровую дисциплину в свое время испытал на себе и отец. Однако он не оставался в долгу – мстил царапинами на школьных скамьях.
Учителя отца, уже достигшие пенсионного возраста, все еще преподавали, и все еще не могли позволить себе на обед ничего, кроме бутербродов с сыром, что превращало их в объект всеобщих насмешек.
Вопреки семейным традициям я старался быть прилежным учеником, но никогда не делал ничего сверх того, что от меня требовали.
Мы занимались одновременно по старым и по новым учебникам, изданным уже при нацистах. Помню, что 20 апреля – день рождения Гитлера, стал официальным праздником. В этот день, в соответствии с каким-то пунктом в новом законе об образовании, мы собирались на чтения во славу нашего отечества. Но самые проницательные учителя намекали, что мы эту славу не разделим.
Стало понятно, что равенства мы не дождемся. Нашим единственным оружием была гордость. Мы хотели соперничать с новыми молодежными движениями, которые возникали по всей Германии. Школьные экскурсии давали возможность продемонстрировать дисциплинированный шаг, выразительное пение и спортивное мастерство. Но постепенно нам запретили все. Вскоре мы даже не могли ответить на летевшие в нас камни, которые из-за забора бросали на наш школьный двор «арийские» мальчишки. Отныне это считалось преступлением. Мы стали презираемыми «еврейскими мальчиками». Единственной безопасной для нас площадкой для игр был парк еврейского кладбища на Пикарска-штрассе. Мы были безмерно рады, что у нас есть это безопасное место.
По настоянию отца я вступил в сионистскую спортивную секцию «Бар Кохба»[5]. Все тренировки проходили строго в помещении, но уверенность в себе, которую мы там вырабатывали, была почти безграничной. Там мы усвоили принципы силы и героизма. Вновь обретенное мужество сопровождало нас повсюду.
Как-то вечером мы с другом, направляясь на тренировку, шли по заснеженной площади перед синагогой. Внезапно на нас обрушился град из снежков. Затем полетели оскорбления. За колонами аркады синагоги мы заметили ребят нашего возраста в черной форме гитлерюгенд[6].
Гордость в тот же миг взяла верх над обязательством быть послушными вассалами, и мы пустились в погоню. Растерявшиеся противники никак не ожидали, что нас внезапно охватит такая ярость. Я схватил одного из них, толкнул в сугроб и несколько раз ударил. Когда он закричал, мне пришлось отступить. Его приятели уже скрылись из виду, и темнота окутала тайной наше небольшое приключение. Это был первый и последний раз, когда мне удалось открыто дать отпор неприятелям.
Вскоре я стал все больше интересоваться миром. Мы, мальчишки, тайно убегали, чтобы посмотреть на расположенные поблизости угольные шахты, заводы и железнодорожные сооружения. Наши юные умы жаждали знаний.
Ослепительно белые доменные печи, бесконечно вращающиеся колеса надшахтных сооружений, огромные шлаковые отвалы, вагонетки с рудой, скользящие по тросам у нас над головами – кругом кипела работа. Но больше всего меня очаровывали поезда. Скрипящие пути для промышленного транспорта, прибывающие издалека большие черные локомотивы, устало выпускающие клубы вонючего дыма. Все это ждало, когда наши юные умы, подталкиваемые желанием познать жизнь, разберут все на составляющие. Нам еще только предстояло открыть для себя этот мир.
Несмотря на все наложенные на нас ограничения, кругом было полно объектов для изучения.
Пока мы, ведомые любопытством, бродили по городу, гитлерюгенд Бойтена строился, маршировал и разучивал хвалебные песни во славу своего фюрера. Не все обладали необходимыми для таких тренировок душевными силами. Некоторые понимали, что их будущее уже предопределено новой авторитарной системой, и впадали в отчаяние. Натуры не столь тонкие беспокоились о плоскостопии, мозолях и волдырях, потому что они могли стать серьезным препятствием для причисления к «расе господ».
5
Шимон Бар-Кохба был предводителем еврейского народа в восстании против Римской Империи 132–135 годах н. э. Он славился физической силой, выносливостью и отвагой. С него старались брать пример юные евреи.
6
Гитлерюгенд – молодежная организация Нацистской партии Германии, просуществовавшая с 1933 по 1945 годы.