Десмонд сидел в гримерке, не в силах пошевелить ни ногой, ни рукой, когда дверь отворилась и в комнату вошел каноник в сопровождении сержанта Даггана.
Каноник подошел к Десмонду и взял его руки в свои.
— За всю свою долгую жизнь я никогда, никогда не слышал такого божественного исполнения! И миссис О’Брайен тоже. По ней видно, что она на седьмом небе от счастья.
— Я тоже, отец Десмонд, — сказал сержант. — Я не католик. До моего прихода сюда я был ярым оранжистом[73]. И я могу вам смело признаться, что, когда вы пели тот последний гимн, мне захотелось упасть на колени. А теперь перейдем к практической стороне дела. Я не могу выпустить вас через парадный вход. Это слишком опасно. Там, на улице, их сотни, и все ждут вас. — Бросив взгляд на каноника, сержант продолжил: — Уверен, вы знаете обратную дорогу через Веннел. Я могу вывести вас через заднюю дверь.
— Это было бы замечательно, сержант. У отца Десмонда усталый вид. Ему явно пора домой.
Когда они вышли на улицу навстречу вечерней прохладе, каноник повел Десмонда запутанными узкими переулками.
— Теперь весь Килбаррак будет есть у тебя с руки, приятель. Люди любят тебя. Вот подожди, сам увидишь, в воскресенье в церкви будет не протолкнуться. Твое прегрешение уже в прошлом и забыто. Теперь весь мир у твоих ног. — И когда они уже подъезжали к дому, каноник добавил: — Я тебя знаю, приятель. Тебе сейчас хочется помолиться и поблагодарить Господа. Ступай, а я пойду домой, проверю, как там дела с ужином.
Десмонд вошел в церковь через боковую дверь. Несмотря на усталость, он пребывал в приподнятом настроении и благодарил судьбу, что все так счастливо сложилось. В церкви было темно, горела только лампада в алтарной части. Нет, не совсем темно, так как в дальнем приделе над его исповедальней неожиданно зажегся янтарный огонек. Десмонд подошел поближе и в призрачном свете увидел фигуру женщины… девушки… Клэр.
С трудом справившись с потрясением, Десмонд неверным шагом пересек темную церковь и приблизился к ней. Ему пришлось заговорить первым.
— Клэр! Дорогая Клэр! Нам запрещено встречаться. Ты не должна была сюда приходить.
— Так ты думаешь, милый, что если твой проклятый каноник облил меня грязью, я буду держаться от тебя подальше? — И совершенно спокойно, ровным голосом она добавила: — Ты знаешь, что я люблю тебя, а я знаю, что ты любишь меня. И разлучить нас невозможно.
— Нет. Клэр, родная, но…
— Никаких «но», Десмонд, — уже более жестко произнесла Клэр. — Мы теперь связаны навеки.
— И все же, милая Клэр…
— Навеки, Десмонд. Так как у нас с тобой будет ребенок. Я беременна, отец Десмонд. Беременна от тебя, и уже через несколько месяцев у нас появится малыш, который будет называть тебя отцом.
— Но мы были вместе только один раз…
— Я так и знала, что ты это скажешь! И твой чертов каноник, конечно, бросит мне в лицо то же обвинение. А теперь выслушай правду и смирись. Когда я пришла к тебе тогда в лесу, у меня как раз должны были начаться месячные. Вот почему я и пришла. У меня все пылало внутри. Ты помог мне, и я залетела. Никаких месячных, а только тошнота по утрам и еще какое-то странное чувство во всем теле, особенно там, внизу. Я сразу поняла, что беременна.
— Дорогая, но откуда такая уверенность?
— Ну наконец-то! Я ожидала это услышать. Впрочем, не от тебя, а от каноника. Поняв, что у меня задержка три недели, я села на поезд до Корка и отправилась к доктору Дадли Мартину, лучшему гинекологу в Ирландии. Он обследовал меня — снаружи и изнутри, — а потом выдал мне справку за своей подписью.
Десмонд, будто в тумане, взял рецептурный бланк, исписанный черными чернилами.
— Мне здесь не прочесть, дорогая. Придется взять с собой в дом. Ты подождешь или придешь завтра?
— Я приду к вам с каноником. Ровно в одиннадцать часов, и проверю, так ли ты относишься ко мне, как я отношусь к тебе. — Тут ее голос смягчился, стал почти умоляющим. — А теперь обними меня, мой единственный, хотя бы на минутку, и поцелуй — только один поцелуй. Ты же знаешь, что я люблю тебя всем телом и душой, так же как и ты любишь меня. И я никогда тебя не отпущу.
Она бросилась в объятия Десмонда, страстно поцеловала его, резко развернулась — и была такова. Десмонд медленно повернулся и неверным шагом вышел из темной церкви. Увы, ничего не поделаешь, придется немедленно сообщить канонику, и светлая радость сменилась печалью.
XVIII
73
Оранжист — член Оранжевого ордена (протестантского братства, базирующееся, в основном, в Северной Ирландии и Шотландии).