Действительно, через два часа мы прибыли обратно. На этот раз билеты нам уже ничего не стоили, потому что нас вёз тот молодой милиционер.
Сперва мы проводили Томека — он живёт ближе к вокзалу. Я очень удивился: была ночь уже, а у них никто не спал. Потом пришли к нам, и оказалось, что у нас тоже никто не спит.
Что было дальше, лучше не вспоминать…
А с Томеком в серьёзное путешествие я больше не поеду. Растяпа он: окно не закрыл, его мама проснулась от сквозняка и сразу же увидела его записку. А написал он, что едет со мной в Турек, а потом дальше, в Турцию, за кладом, и что, когда вернётся, возместит все убытки, включая и брюки.
А моя мама очень жалела торт с глазурью, потому что испечь ещё один такой у неё уже времени не было. А папа потом весь год вспоминал, что это была страшная новогодняя ночь.
Наконец что-то для нас
Первомайские праздники мне всегда нравились. И уроков в школе нет, и отпускают накануне чуть раньше, и родители вечером куда-то уходят. А наутро по улицам плывёт демонстрация, оркестры играют наперебой, колонны демонстрантов несут разное красивое оформление. Моя тётя живёт на Маршалковской улице, и из её окон всё чудесно видно. Я пообещал Томеку взять его с собой к тёте. Всё равно у неё всегда столько народу собирается, что и для него места хватит.
В этом году я начал радоваться задолго до Первомая, примерно за две недели. Дело в том, что я повстречал во дворе Касю. Остановились поболтать. Она мне всегда рассказывает, что слышно у них в школе. Иной раз послушаешь, что у других делается, и для себя что-нибудь полезное узнаешь. В этот раз Кася спросила:
— В вашей школе то же самое постановили, что и в нашей?
— А что в вашей школе постановили?
— Постановили, чтобы двоек не было.
— Подумаешь, — говорю, — тоже мне новость! У нас после каждой четверти классный руководитель беседует с учениками, уговаривает. Кое-кто каждый раз принимает решение, чтобы лучше учиться и чтоб двоек не было.
— Такие решения у нас в школе ученики уже миллион лет принимают, — отвечает Кася. — Я не про то. Я про решение учителей.
— Учителей?! — Я сразу навострил уши.
— Учителей! — повторяет Кася. — На прошлом педсовете в честь майского праздника они постановили искоренить все двойки в своих классах. И чтоб никто на второй год не остался.
— Наконец-то! — обрадовался я. — Здорово придумано! Да о таком решении надо в газетах объявить, чтобы все учителя всех школ могли перенять этот передовой опыт.
— А может, и у вас был такой же педагогический совет, а ты просто ничего не знаешь? — говорит Кася. — Я лично слышала от моей двоюродной сестры, что у них в школе учителя то же самое постановили.
— Кася, милая, это ведь очень важно, что ты рассказываешь! Должно быть, это приказ министра, вот в чём дело! Всё-таки школьный министр, наверно, очень умный человек и вполне мог такое придумать. Сам, наверно, школу кончал, или у него дети есть и он видит, как эти дети мучаются, как они худеют с каждым днём, теряют аппетит и уже настолько ослабели, что их ветерок с ног валит, как меня, например.
— Ну, тебя, пожалуй, даже ураганом не сдунешь, — смеётся Кася. — И отсутствием аппетита ты, кажется, не страдаешь.
— Это только сверху так кажется! А вообще-то я от этой учёбы совсем зачах. Впрочем, теперь, когда сам министр вспомнил о детях, всё пойдёт по-иному. Завтра же разузнаю, что у нас говорят об этом в школе. Наверно, никто ещё ничего не знает, а то вся школа в пляс бы пустилась.
— У нас никакой пляски не было. Обыкновенное постановление, и всё тут.
— Это потому, что у вас такой скучный народ учится, — говорю я. — А наши ребята наверняка обрадуются.
На другой день я попросил Зосю Яскульскую, чтобы она разузнала обо всём у своей тётки, которая работает учительницей в нашей школе. За это я пообещал Зосе пару цветных стёклышек для игры в классики.
После обеда Зося прибежала к нам во двор. Оказывается, педагогический совет учителей нашей школы состоится завтра. Что они постановят — неизвестно; тётка Зоси заранее ничего сказать не могла.
Я отдал Зосе целых три стёклышка. Два зелёных и одно синее. Очень счастливые стёклышки, это точно. Сам пробовал.
Да, интересно, какие обязательства примут наши учителя! Уроков я на всякий случай не приготовил. А то вдруг завтра примут подходящее решение? Только зря промучаешься.
На другой день я рассказал обо всём Томеку. Мы расспросили уборщицу и узнали, что совет состоится во второй половине дня. Значит, что же, ждать до завтра, пока нам всё объявят? Нет, так долго терпеть мы не могли и потому решили спрятаться в учительской и всё услышать своими ушами.