После уроков мы быстро побежали обедать.
— На голодный желудок прятаться опасно, — сказал Томек. — А то кишки марш заиграют, и сразу все услышат, что под столом кто-то сидит.
— Под столом вообще не спрячешься, — говорю я. — Сукно не достаёт до пола, и нас сразу кто-нибудь заметит.
— Да, ты прав… Но где же прятаться, если не под столом?
— На месте посмотрим, — ответил я.
Томек со мной согласился.
В школу мы пробрались незаметно. Уборщица подметала классы, и мы проскочили за её спиной. Осторожно заглянули в учительскую. Ага, уже убрано и пока пусто. Осмотрелись. Сукно на столе действительно оказалось слишком коротким. Шкаф заперт. Второй шкаф — тоже. Куда бы спрятаться?..
Я велел Томеку залезть под стол и загородил его стулом. Конечно, если никто не сдвинет стул, всё обойдётся, но какая может быть в этом уверенность? А рисковать Томек не привык.
Возле печки стоял шкафчик для географических карт. Пожалуй, можно спрятаться. Часть карт мы вынули, я влез внутрь, а Томек прикрыл меня сверху какой-то диаграммой.
— Прекрасно! — сказал он. — Никому даже в голову не придёт.
— Ну, положим, я бы не сказал, что здесь прекрасно, — возразил я. — Тесно, не шелохнёшься.
— Вот это и хорошо, — говорит Томек. — Значит, ты будешь знать: если двинешься, можешь перевернуть шкафчик.
— А сколько может продлиться такое совещание?
— Начнётся часа в четыре, а кончится часов в восемь, самое позднее — в двенадцать. Ведь учителя тоже должны выспаться, у них ведь тоже завтра с утра уроки.
— О господи! — говорю я. — А если я не выдержу?
— Тогда сразу вылезай, — говорит Томек. — Я вместо тебя влезу. Я-то выдержу, будь уверен, и всё услышу, что будут о каждом ученике говорить. Случай-то какой! Да тут любой не знаю что даст, только бы не упустить такую возможность. Ну как, вылезаешь?
— Погоди ты, ишь какой шустрый. Ну, вылезу я отсюда, а куда спрячусь?
— Никуда, — говорит Томек. — Сам знаешь, больше спрятаться некуда. Значит, только один из нас может здесь остаться. Ну, выбирай!
Томек говорил таким уверенным голосом, что я даже удивился.
— Если ты выдержишь, значит, и я выдержу. Иди, иди, а то нас здесь заметят.
Томек вышел, и как раз вовремя, потому что тут начали собираться учителя.
Разговаривали они как совершенно обычные люди. О разных хозяйственных делах. О последнем футбольном матче. О каком-то интересном кинофильме. А наша учительница (я её по голосу узнал) сказала, что собирается на воскресенье укатить во Вроцла́век.
Ноги у меня уже затекли, но я вспомнил Томека: он бы выдержал! И я стиснул зубы.
Наконец директор сказал:
— Начинаем!
Я услышал, что учителя придвигают стулья к столу.
Действительно, началось — потому что я долго ничего не мог понять. Какие-то всё трудные слова, и всё о старших классах.
Но вот слышу голос директора:
— …А я считаю, к ученику надо найти подход.
И через секунду ещё раз то же самое:
— К ученику надо подходить осторожно…
Кто-то отодвинул стул, а я в этом шкафчике с картами чуть сознания не лишился. «Обо мне речь идёт, — думаю, — сейчас ко мне подойдут. Другого-то ученика здесь нет!» Испугался я, сначала холодные мурашки у меня забегали по спине, потом, наоборот, жарко сделалось.
Но никто к шкафчику не подошёл. Может, я не так понял? Или недослышал?..
Но я так разволновался, что даже голова разболелась. Стало душно, в горле у меня пересохло, а от папиросного дыма — я и не знал, что учительницы курят! — дышать было нечем. И тут как начало у меня в носу чесаться и в горле царапать! Что делать? Я немножко пошевелил рукой, чтобы зажать себе нос, но тут что-то затрещало.
В комнате сразу стало тихо. Услышали? Я застыл, замер. Слышу — кто-то встаёт, шагает в мою сторону. Я перепугался, хотел присесть на корточки, зарыться в карты, и тут — ррраз! — шкафчик перевернулся!
Что потом творилось, лучше не говорить! Наша учительница только повторяла: «Яцек, Яцек!..» — и руки заламывала. Но хуже всего, что я не успел придумать никакого оправдания. А директор по словечку, по словечку — и всю правду у меня выпытал.
И что же оказалось! Да, наши учителя тоже дали обязательство, что в их классах не будет двоечников. Но это вовсе не означало, что они не будут больше ставить плохих отметок. Нет, кто не приготовит урока, тот получит свою двоечку; но учитель сразу же займётся таким учеником, останется с ним после уроков, поможет, присмотрит за ним, проследит, в общем, замучает, но заставит исправить эту двойку.