А Томек всё-таки счастливчик. Только он решил копить деньги, и на тебе — воспитатель принёс почту. Томек получил от матери пять злотых на конфеты. Конечно, он сказал, что обойдётся без конфет, и отдал деньги воспитателю, чтобы тот положил их на школьную сберкнижку. А я вечером обнаружил, что у меня на штанах дыра. Сзади. Видно, порвал об этот единственный гвоздь…
Эх, вот бы познакомиться с настоящим факиром! Расспросить бы его: с чего он начинал? И главное, из какого материала у него штаны сшиты? Может, из жести?
Сколько игл у ежа?
Уезжая на каникулы, я заметил: маме немного жалко, что меня так долго не будет дома. Папа тогда всё успокаивал маму: мол, не огорчайся, Яцеку будет хорошо в лагере, ты его просто не узнаешь, когда он вернётся…
Так оно и вышло.
Правда, если бы мы вернулись из лагеря утром, мама, наверно, всё-таки меня узнала бы. Но поезд отходил только после полдника, а вещи мы запаковали ещё до завтрака, весь день делать нам было нечего. Потому-то всё так и получилось.
Мы с Томеком смирно гуляли по парку и вдруг увидели ежа. Томек спросил, знаю ли я, что у ежа шестнадцать тысяч игл. А я, конечно, спросил, откуда он это взял. А Томек сразу:
— Не веришь?
— Не верю, — говорю, — потому что никто их не считал.
— Сейчас сам убедишься, — закричал Томек, — только помоги мне его поймать.
Это было не так легко, но мы всё-таки поймали ежа — в мой берет. Ёж свернулся клубочком, растопырил все иглы, и Томек принялся считать их. Мне пришлось внимательно следить, чтобы Томек не обсчитался. Три раза он всё начинал сначала, досчитал до семидесяти трёх, а потом вдруг ни с того ни с сего спрашивает:
— Ты чего смеёшься?
— Я вовсе не смеюсь, — говорю. — Но вообще-то, если представить себе, что сейчас этот ёж про себя думает, то действительно со смеху можно лопнуть.
— И что же он, по-твоему, думает?
— А то и думает, что вот встретил двух ребят — один — умный, а другой — дурак.
— Дурак тот, кто сбивает со счёта умного, который хочет научно исследовать природу.
— Нет, этот умник хочет полететь вверх тормашками! — докончил я и так его толкнул, что он и вправду кувыркнулся вверх тормашками.
Но сразу же вскочил, подлетел ко мне, и уж тут я кубарем покатился по дорожке. То он оказывался сверху, то я. А когда прибежали старшие ребята, ёж куда-то уже пропал и с ним — мой берет. Даже неизвестно было, где искать, потому что Томек говорил, что разговор у нас начался возле дуба. А мне помнилось, что началось всё у липы. Одно точно: докатились мы до куста можжевельника.
У меня всё лицо было оцарапано, а у моей куртки карман оторван. Томек выглядел ещё краше, то есть ободран был ещё больше. Но ему опять повезло — его встречала не мама, а всего лишь старший брат. А моя мама, увидев меня, даже засомневалась:
— О господи, неужели это ты, Яцек?!
А я очень обрадовался, когда увидел свою маму, и поспешил её успокоить:
— Это я, мамуся! Правда, без берета, но его ёж порвал. Тот самый ёж, который не дал сосчитать своих иголок.
Всё из-за этой жары
Некоторые хорошие дела начинаются самым наилучшим образом, а кончаются так, что ужас, да и только!
В последний день каникул я встретил во дворе Метека Сташевского. Он шёл к парикмахеру, и было у него с собой целых пять злотых.
— Зачем тебе столько денег? — спрашиваю.
— Чтоб постричься у приличного мастера. Не хочу экономить на собственной наружности и выглядеть как чучело какое-нибудь.
Ну, я, конечно, тоже побежал домой и до тех пор приставал к маме, пока она не разнервничалась и тоже не выдала мне пять злотых. Метек дожидался меня, и мы пошли вместе.
В воротах мы встретили Томека, он как раз шёл к нам. Мы ему рассказали, куда идём, он попросил подождать его и скоро вернулся с пятью злотыми.
Этот «приличный мастер» жил довольно далеко, а солнце жарило просто невыносимо, а на каждом углу стоял лоток с мороженым.
Тут Томек вспомнил, что у него тоже есть знакомый парикмахер, и тоже неплохой мастер, но он, пожалуй, подстрижёт нас и за четыре злотых — по знакомству. Таким образом каждый сэкономит по злотому. А экономия — очень важная вещь. На одном сборе даже говорили, что экономия — это скрытый резерв, который необходимо вскрыть!
— Чудесно! — говорит Метек. — Вскроем резервы и купим по порции мороженого.
Томек согласился с Метеком, а я согласился с Метеком и с Томеком, потому что мама всегда говорит, что нельзя противопоставлять себя коллективу. Купили мы по порции мороженого и свернули на другую улицу, где жил знакомый парикмахер Томека.