– Да знаю я! – отмахнулся тот, наморщив свой прямой нос. – Он тебе рассказывал, как в 12 лет он 5 километров нёс в руках щенка, которого кто-то сбил на дороге? Это было летом, на даче. Жара стояла немилосердная. Я хотел нагнать туч, чтобы облегчить ему путь, однако тогда он бы потерял всякую надежду, а мне хотелось его подбодрить. Щенок не выжил, к сожалению. Умер где-то на середине пути. Мальчик понял это сразу, но всё равно упрямо нёс его до дома, говоря, что надо немного потерпеть, что скоро ему помогут, что они теперь всегда будут вместе и он исправно будет его выгуливать, покажет друзьям, которые будут его гладить и играть… Когда перепуганная бабушка, выбежавшая из дома, наскоро вытирая руки о фартук, огласила очевидное, он так громко и надрывно выл, словно потерял родного человека… Вечером я сотворил для него дождь: мне хотелось ему показать – мне тоже не всё равно, и я плакал вместе с ним. Странно, что он решил пойти на экономический. Я был уверен в том, что выучится на ветеринара, всё же столько лет читал книги о животных.
– Я не знала этого… – сокрушённо призналась Света. – Он никогда не говорил.
– А ты и не спрашивала, да? – закончил за неё молодой человек с насмешкой и осуждающим выражением лица.
– Я – эгоистка, да?
– Ты мне скажи.
Внезапно Небо повернул голову в право, словно услышал что-то, а потом, не сказав ни слова, быстро пошёл вперед. Через минуту он ускорил шаг, и девушке пришлось почти бежать за ним.
Сначала Света не могла понять, в чём причина их пробежки, однако, заметив впереди одну фигуру, с мольбой подумала: «Только не туда!».
Ей очень хотелось ошибиться в их направлении, однако буквально через пару секунд пришлось смириться, останавливаясь вслед за Небом около парковой скамейки.
Молодой человек опустился прямо на асфальт, удобно устраиваясь рядом со сгорбленной старушкой-бомжихой, источавший почти невыносимый запах мочи и грязи. Рядом с ней стояла небольшая видавшая виды железная тележка из магазина известной торговой сети, наполненная рваными пакетами с таким же вонючим мусором, каким сама и казалась его владелица.
Старушка завалилась на бок на скамейке, что-то тихо бормоча себе под нос. Она вся сжалась, поджав ноги в грязных валенках, отчего стала казаться ещё меньше. Чёрный шерстяной платок был плотно повязан вокруг головы, закрывая почти весь лоб.
Небо сел прямо рядом с ней, положил свою ладонь на изрезанную глубокими морщинами щёку и ласково улыбнулся старой женщине. Она обхватила его запястье грязными сухими пальцами и подняла на него свои маленькие белёсые глаза.
– Я… Я сейчас вызову скорую, – неуверенно сказала Света, роясь в рюкзаке. – Не надо, не трогай её, она же может быть заразной.
– Я не заражусь, – ответил Небо, по-прежнему ласково поглаживая большим пальцем впалую старушечью щёку. – Она была таким милым ребёнком. В четыре года она порвала новое платье, пока спасала котёнка от собаки, а мать поставила её в угол, сильно отшлёпав. А в 9 лет она подралась с мальчишкой, которой отнял у неё деньги, но он был сильнее и расшиб ей бровь. В тот день она сидела у ручья под старой ивой и сквозь слёзы пыталась смыть кровь с лица: ей было стыдно показываться людям в таком виде. Вон до сих пор шрам остался. Она доучилась до 8 класса, пошла на завод, вышла замуж, родила сына. У её соседки тоже родился сын через пару недель после неё, но было плохо с молоком, поэтому вот она делилась своим каждый день почти год. После смерти мужа, который плохо обращался с ней, она так надеялась жить с сыном в мире и ладе, а он, запив, выгнал её из дома…
Свету трясло от раздирающих её противоречивых чувств слёзы катились градом по щекам, но она не замечала их. История жизни этой грязной бомжихи, которая сейчас была похожа на ворох грязной дырявой одежды, история человека, фактически заживо погребённого, тронула её до глубины души. Ведь действительно она не всегда была такой жалкой вонючей попрошайкой, мимо которой хочется пройти как можно скорее, задержав дыхание. Нет, Небо помнит её совсем малышкой – трогательной и смелой, несправедливо наказанной матерью за спасение чужой жизни, помнит застенчивой малообразованной девушкой, вынужденной прекратить обучение и идти на физически трудную работу, помнит женщиной, терпящей грубость от мужа, помнит пожилой женщиной, которая была вынуждена скитаться по улицам в поисках еды и крова…
И сейчас он говорил с ней так мягко и нежно, как Света бы точно не смогла бы, даже зная всю эту историю! Брезгливость щекотала ей нервы, заставляя непроизвольно задерживать дыхание и не позволить себе подойти ближе.
– Маша… – тихо позвал Небо старушку тоном, каким разговаривают с любимым ребёнком, и та улыбнулась. – Машенька… Пора домой.